Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели

– А Замок? – спросил Левашов.

– Ничего не могу сказать, с его методиками и мощностями я не знакома.

– Есть одна идейка, – щурясь от пробившегося сквозь облака солнечного луча, сказал Шульгин. – По поводу Замка. Если мы смогли перебраться сюда, так велика ли разница? Выйти в каком-то там веке до нашей эры и лично выяснить, где возникла развилка и почему…

– Но-но, – с намеком на угрозу ответил Андрей. – Завязали с экспериментами. Не хватало в позднекаменном веке застрять. Константину делать нечего, ему и карты в руки. Сумеет в мозгах у старцев нужные концы найти – тогда и мы подключимся…

– А хорошо бы, – мечтательно сказала Лариса. – Найти ту развилку, заблокировать – и не будет больше никаких монстров и дуггуров. Останутся одни англичане, а уж с ними мы разберемся… А потом я снова в Кисловодск уеду. Что вы ни говорите, в двадцать первом веке мне больше нравится, чем в девятнадцатом.

Глава пятнадцатая

Британская империя вместе со всеми доминионами буквально взорвалась чувством обиды, возмущения, жестко униженной гордости, когда газеты сообщили о поражении двух английских крейсеров в бою с одним трансваальским на границе Атлантики и Индийского океана. Пожалуй, Россия даже Порт-Артур и Цусиму пережила легче. Другой исторический опыт плюс разнузданная антигосударственная либеральная пропаганда. Господа интеллигенты почти сумели внушить обществу мысль о том, что проигранная война – великое благо. А тут и Первая русская революция подоспела.

Не то в Англии. Здесь, где каждый с детства мнил себя моряком и империалистом, такая пощечина прозвучала особенно громко и оскорбительно.

Немецкий грузовой пароход, идущий из Малайи, случайно отклонившийся от общепринятого курса, заметил в океане крейсера, дрейфующие в самом жалком положении. Единственное, что британцы сумели, заделав пробоины и откачав воду из кормовых отсеков, это с помощью паровых катеров подтянуть корабли и пришвартовать их бортами, из подручных материалов соорудить рули, установить кливеры и фор-марсели, чтобы держаться по ветру и не встретить шторм лагом к волне.

Один минный катер снарядили и отправили в Кейптаун за помощью, заранее готовясь к позору и насмешкам экипажей эскадры и прессы.

Но немец подоспел раньше и, сговорившись о цене, взял несчастные крейсера на буксир.

Описание боя, изрядно приукрашенное кейптаунскими корреспондентами, поданное в самом выгодном для англичан свете, все равно произвело шоковое впечатление. А немцы и другие независимы репортеры «нейтральных» держав расписали историю так, что толпы «патриотов», размахивая флагами на Пелл-Мелл и Риджент-стрит, требовали линчевать хоть кого-нибудь из флотского начальства.

Радикальные либералы во главе с Ллойд-Джорджем, рабочая партия и социал-демократы настаивали на немедленном прекращении боевых действий. Но большинство парламентариев и «народ», охваченные острым приступом шовинизма, требовали вести войну до победного конца и до последнего бура, если потребуется.

Адмиралтейство со всеми его лордами, артиллерийское управление, технический комитет, военно-морская разведка, атташе в европейских и прочих, имеющих хоть какие-то морские силы странах были завалены запросами из парламента и директивами начальства всех видов, по нисходящей. Выяснить и доложить, что случилось, кто виновен и подлежит наказанию. Откуда и каким образом в распоряжении Трансвааля оказался современный боевой корабль, какого он типа, где построен, чем вооружен, какой принадлежности экипаж, где базируется, как снабжается и так далее, и тому подобное.

Задавать вопросы было легко, отвечать на них – не в пример труднее. Да тут еще Сильвия с Берестиным с удовольствием вмешались в скандал. Потому что в Британии любая житейская ситуация при желании легко переводится в политический скандал. Случись нечто подобное с российскими, к примеру, кораблями, широкая общественность скорее всего вообще ничего не узнала бы разве что через порядочный отрезок времени и в виде слухов, которые можно трактовать, как заблагорассудится, а властям на них не реагировать вообще. На подобный случай имеется подходящая поговорка: «На каждый чих не наздравствуешься». И это по-своему правильно. Апостол Павел, кажется, говорил: «Умножая знания – умножаешь скорби».

Не то в «демократии», пусть и монархической. Шум поднялся до небес, невероятно оживилась оппозиция, до сих пор не имевшая подходящего повода как следует «прищучить» правящую партию, да и аристократические группировки, бьющиеся за степень близости к трону, нашли подходящий повод для новых интриг: «А первый морской лорд такой-то – ставленник герцога Галифакса, не он ли во всем виноват?»