Дочь бедного священника из тихого английского городка Софи Чарлтон...
Дугин воспринял подобную новость на удивление спокойно.
— Очень может быть, — сказал он. — Но, если мы будем подолгу и без дела стоять на месте то так никуда и не придем.
— А куда мы идем? — спросил Майский.
— Полагаю, что мы ищем место, пригодное для жизни, — ответил Дугин. — Еще лучше было бы найти людей или каких других разумных существ.
— Даже если в этой пустыне кто-то и живет, все равно далеко нам не уйти, — с сомнением покачал головой Майский. — Вокруг — только песок.
Дугин усмехнулся и вынул из кармана сначала фонарик Майского, а затем початую бутылку с минеральной водой и помятую пачку энергогалет.
— Галеты, правда, раскрошились, — сказал он, заглянув в пачку, — но есть-то их все равно можно.
— И сколько мы протянем на этом? — без особой надежды спросил Майский.
— День, — ответил Дугин. — Может быть, два.
— А потом?
— А вот с «потом» потом и разберемся!
Это может показаться странным, но всякий раз когда дело касалось какого-нибудь совершенно нереального проекта, Дугин становился на удивление решительным и сверхуверенным в себе. По части убеждения оппонентов в том, чему он и сам не верил, Дугин был мастак, равных которому еще поискать. По счастью, Майский об этом не знал, а потому легко уверовал в то, что его спутник и в самом деле знает, как отыскать в безжизненной пустыне оазис благоденствия.
Как известно, проще всего обмануть того, кто сам хочет оказаться обманутым.
Глава 16. Сервий Плавт.
Перед дверью кабинета Кийск остановился.
— Ну-ка, дай я на тебя еще разок взгляну, — сказал он, окидывая придирчивым взглядом следовавшего вместе с ним Сервия Плавта.
Одеть центуриона в крапчатые брюки и куртку из комплекта полевой формы десантника было совсем непросто. Непривычная одежда казалась ему неудобной, поэтому и чувствовал он себя в ней скованно и не совсем уверенно. К тому же, римлянин упорно не желал расставаться с мечом, и не выпускал его из рук до тех пор, пока Кийск не предложил ему в обмен десантный штык-нож. Нож был короче меча, но изумительное качество стали и отменная балансировка оружия произвели на центуриона сильное впечатление, и он с готовностью согласился опоясать себя поясом со штык-ножом, оставив меч вместе с доспехами в хранилище. Но вот надеть на центуриона ботинкам так и не удалось. После долгих переговоров, которые так ни к чему и не привели, Кийск махнул рукой и позволил Плавту остаться в собственных кожаных башмаках.
Военная форма была к лицу Сервию Плавту, и он сам понял это, едва лишь взглянув на себя в зеркало. Рост метр-семдесят, — для древнего римлянина почти богатырский, — для десантника был маловат. Но по остальным физическим параметрам Сервий Плавт не уступал ни одному из подчиненных Гамлета Голомазова.
Щелкнув ногтем по желтой бирке, на которой было отпечатано «к-н Сервий Плавт», Кийск ободряюще подмигнул римлянину:
— Отлично выглядишь.
Плавт улыбнулся немного смущенно и коснулся пальцем клипсы электронного переводчика, закрепленной на левом ухе.
— Не мешает? — спросил Кийск.
— Нет, — ответил Плавт. — Только непривычно немного.
Слова его, тут же переведенные на общегалактический, прозвучали из второй клипсы, подвешенной на карман.
— У меня очень странный голос, — улыбнулся Плавт.
— Зато мы теперь легко понимаем друг друга, — ответил Кийск.
Еще раз осмотрев костюм центуриона и не найдя в его внешнем виде никаких изъянов, Кийск распахнул дверь в кабинет, пропуская гостя вперед.
Войдя в кабинет, центурион в нерешительности остановился у порога. Он уже успел привыкнут к странному виду станционных помещений и к тому, что по большей части они были заставлены необычными предметами, о назначении многих из которых римлянин даже не догадывался, и все же, входя в новое помещение, Сервий Плавт всякий раз испытывал странное чувство, — жгучую смесь любопытства и настороженности. Ему было интересно осмотреть все детали обстановки, но при этом он боялся, что люди, наблюдавшие за гостем, сочтут его плебеем, который пользуется спилом не для того, чтобы записывать собственные мысли, а чтобы накалывать на острою палочку куски отварные мяса, прежде, чем отправить их в рот.
Кийск, вошедший в кабинет следом за Плавтом, чуть подтолкнул его в спину, направляя к столу.
— Позвольте представить тем, кто еще не знаком, — громко произнес Кийск. — Сервий Плавт, центурион двенадцатой центурии легиона под командованием Анка Тарквиния, ветерана второй Пунической войны.