Андреевское братство

Я представил, что скандал, который он устроит в службе навигации и картографии после прибытия на Землю, тоже может обессмертить имя Маркина, хотя бы и в устных преданиях.

– Но ведь можно допустить, что они отсюда еще куда-нибудь полетели по свободному графику и просто не успели еще сообщить об открытии. Или вообще решили оставить планету для себя… Как хорошую грибную полянку… – постарался я смягчить гнев законника-капитана.

– Да они-то, туристы, ладно. Но у них же и профессиональный навигатор был, который правила знает. А впрочем… – и начал вспоминать похожие случаи. Как однажды три года летал в составе космофлота не внесенный ни в один реестр, а следовательно, фактически не существующий линейный крейсер. И ничего…

А эти туристы все же были молодцы, не только о себе думали, оставили в бунгало приличное количество деликатесов и напитков. Вполне достаточное, чтобы мы могли вознаградить себя за скудный корабельный стол и разбитые надежды.

Мы развели костер из выброшенных на берег обломков неведомых далеких лесов, зажарили консервированный шашлык, запили его безалкогольным шампанским и вполне натуральным виски «Джим Бим», искупались в жидкой бирюзе теплого океана, предвкушая два, а то и три дня внепланового отдыха. Капитан надеялся, что за это время сюда не нагрянет очередная партия курортников, а я, напротив, только об этом и мечтал. Смущало только, удобно ли будет оставить Маркина одного, а самому присоединиться к туристам и вернуться домой на круизном лайнере? Себе в оправдание я приводил довод, что капитан – человек привычный, устал от моего общества, а меня, наоборот, от одного воспоминания о тесных броневых отсеках начинало мутить.

Светило почти коснулось близких изумрудно-черных гор своим краем, с моря потянул приятно освежающий бриз, и Маркин поднялся с шелковистого песка, предложив заняться подготовкой к ночлегу. На корабль сегодня было решено не возвращаться. Планета, очевидно, безжизненна, а система защиты крейсера такова, что и армия крестоносцев не сумеет его раскупорить всей мощью своих стенобитных машин.

Уже ступив на край веранды, я машинально повернул голову вправо, туда, где из-за скал виднелась зазубренная игла звездолета, и буквально похолодел. Эффект был таким, будто за шиворот мне плеснули жидкого азота.

Окружающий пейзаж медленно, бесшумно и жутко менялся. Пляж, только что бывший идеально плоским, начал изгибаться по всем трем направлениям, и бунгало уже стояло словно на дне гигантского блюдца, неумолимо превращающегося в пиалу.

Мгновенно проэкстраполировав направление и скорость процесса, я сообразил, что минут через пять мы окажемся замкнутыми внутри сферы примерно стометрового диаметра.

Но Маркин понял это гораздо раньше меня. Почему он поступил именно так, что его озарило, капитан не мог впоследствии объяснить ни мне, ни одной из двух десятков комиссий, расследовавших этот случай.

Выкрикнув нечто бессвязное, но грозное, он схватил прислоненный к перилам веранды карабин и со скоростью выигрывающего Олимпийские игры спринтера рванул к звездолету. За ним, не успев даже поднять сохнувшие на камнях плавки, – я.

Когда сферическая крутизна пляжа стала непреодолимой, Валентин Петрович прижал к бедру приклад, сдвинул предохранитель и вывел движок реостата на максимум.

Из ствола ударила струя бело-фиолетовой плазмы, нависшая над головами стена удивительным образом неосыпающегося песка вскипела в фокусе луча, с шипением повалил зловонный, обжигающий легкие дым.

Сцепив зубы, Маркин бил в одну точку, и полусфера вдруг лопнула, как воздушный шар. В лица нам полетели горячие липкие ошметки.

Исчезла яркая декорация, и планета явила свое истинное лицо. Вокруг раскинулась мрачная лавовая равнина, над которой клубился бурый туман. Ледяной воздух удушающе вонял аммиаком.

Спотыкаясь на острых камнях, сгибаясь пополам от рвущего легкие кашля, исследователи прекрасного нового мира, почти теряя сознание, кое-как добрались до корабля.

Хотя и безвкусный, но чистый земной воздух сразу принес облегчение. Маркин ввалился в рубку и, едва дождавшись, пока я пристегнусь ремнями к амортизационному креслу, скривил губы в мстительной усмешке, откинулся на компенсирующие подушки и до упора послал вперед красный рычаг, прямо с поверхности давая двигателям полную маршевую тягу…

После того как мы вернулись, Маркин представил куда следует полный отчет о нашем приключении. Его, разумеется, на какой-то срок засекретили, предприняли ряд разведывательных экспедиций по записанному нашим бортовым компьютером маршруту и ничего не нашли. Вообще ничего, кроме абсолютно безжизненной, состоящей из вулканических отложений и источенной пещерами, как швейцарский сыр, планеты.