Что вот неплохо бы пригласить сюда Дика Меллони, моего приятеля, литературоведа-слависта из Лондона, который так отзывался о моем увлечении парусным спортом: «Да, это очень интересное занятие. Примерно как стоять в пальто под холодным душем и рвать деньги».
Сравнение меткое, но справедливое скорее для Северной Атлантики. Впрочем, насчет денег – и для южных морей тоже.
Приятнее же всего было думать об Алле. О том, как мы прощались и как встретимся, о ее лице и фигуре, о взбалмошном характере и пылкой нежности… И обо всем прочем, накопившемся за время разлуки.
Мастерски увернувшись от двух коротких, но свирепых шквалов, к утру следующих суток я вышел в район чуть южнее Мидуэя.
Координаты были те самые, но локатор показывал вокруг целую россыпь мелких островков, и я решил подождать утра.
Остров, к которому я подошел, был не тот, что мне требовался, но имел удобную бухту, окантованную серым галечным пляжем, из покрывающих крутые скалы зарослей срывался игрушечный водопадик, нашлась и укрытая от шторма стоянка за естественным брекватером, и вообще мне здесь понравилось. Вот бы где пожить, подобно Стивенсону или Джеку Лондону, в бамбуковой хижине, а лучше в каменном коттедже. Уж тут-то я за полгода закончил бы свой роман.
Определившись по навигационным спутникам, я увидел, что до цели всего три мили строго к Весту.
И добраться туда проще всего на надувном клиперботе с подвесным мотором.
Заведя за береговую скалу носовой и кормовой швартовы, я стал готовиться к последнему переходу.
Глава 8
С первых же шагов обнаружилось, что остров обитаем, причем очень давно. А мне казалось, я увижу обычный в этих местах никому не нужный атолл с палаточным лагерем на берегу.
В полусотне метров от расселины, удобной для высадки, в море выдавался полуразрушенный бетонный пирс. Рядом с ним я увидел притопленный мореходный катер, большой, с закрытым черно-белым кокпитом. Подошел к нему с вновь возникшим чувством тревоги. Катер лежал на дне, сквозь прозрачную воду отчетливо различались две пробоины в левом борту. Края их были вывернуты наружу. И затоплен катер совсем недавно, на его корпусе не видно не только водорослей, но и донного песка.
От пирса в глубь острова, сплошь заросшего переплетенными лианами и бамбуком, вела вымощенная потрескавшимися плитами дорога. Тоже непонятно, когда и для чего она проложена. Ни курортного, ни какого-нибудь промышленного значения остров иметь не может.
И уж тем более он не походил на место расположения научного центра. Мне приходилось бывать на самых разных станциях и базах, там издалека ощущается активная творческая жизнь. Ноосфера, если угодно. А здесь – глушь в самом прямом смысле. Глушь и мрачность запустения, причем с недобрым оттенком.
Кроме катера, ничто не намекает на возможность найти здесь Аллу и ее коллег.
Впрочем, поднимаясь вверх по дороге, врезанной в склон, я заметил следы цивилизации. Вначале – пустую банку от пива на обочине в траве, потом – смятую обертку от австралийских крекеров.
Сквозь плотную завесу зелени блеснуло солнце, наконец выбравшееся из окутывавшей горизонт плотной дымки, затрещала костяным голосом неизвестная птица, ей ответил целый хор писков, скрипов, скрежетов и стонов, обычных для тропической фауны и заменяющих привычное птичье пение.
Обойдя коническую осыпь, завалившую бетонку до середины (и лишний раз подчеркивающую забытость этого места, потому что сквозь песок и щебень успели прорасти деревья в руку толщиной), я остановился. Даже непроизвольно сделал шаг назад.
Между осыпью и склоном в неестественной и неудобной позе, вытянув одну ногу и поджав под себя другую, обхватив руками голову, лежал человек. Он, безусловно, был мертв. Тут не ошибешься.
Кисти рук покрыты засохшей кровью, на бетоне и траве тоже видны ржаво-черные пятна и потеки.
Я не стал прикасаться к трупу, только убедился, что затылок у него раздроблен, как принято говорить у экспертов, «тупым тяжелым предметом».
И был он, конечно, свежим трупом, потому что в тропиках мертвые тела недолго сохраняются.
По спине и бокам у меня покатились крупные капли горячего пота. И ладони стали влажные. Я тщательно вытер их о брюки, потом вытащил из-под ремня пистолет.
Лицо убитого я рассмотреть не мог, да и не стремился. Похоже, от чего ехали, к тому и приехали. Затвор щелкнул, досылая патрон. Катер, этот несчастный… Что меня ждет дальше?