Андреевское братство

Моментами такая неопределенность злила, но она же и придавала нашим отношениям здоровую увлекательность.

Женщина, которую каждый день надо завоевывать заново и каждый вечер соблазнять без всяких гарантий на успех, не может надоесть.

А тут она с трудом прервала поцелуй и сама повлекла меня к ближайшему дивану, торопливо сбросила куртку, потянула майку через голову.

Пережитые ли потрясения растормозили ее подсознание, или она действительно искренне по мне соскучилась, но давно нам с ней не было так хорошо.

…Ставший уже привычным грохот ударов в дверь прекратился. Я наконец вернулся к реальности.

– Так что все-таки происходит? – спросил я. – Этот кретин наверху – взбесившийся робот?

С чего-то же надо было переходить к делу.

– К сожалению, нет. Все гораздо ужаснее… Не знаю даже, как тебе все это объяснить.

– Можно – с самого начала. Спешить нам, похоже, некуда…

И тут же я вспомнил, что практически безоружен. Поднял с пола «штейер», оттянул затвор. С помощью отвертки извлек застрявшую гильзу. Наверное, порох в патроне от времени разложился, потому и выстрел прозвучал так глухо, и пуля застряла в стволе. Пришлось повозиться, чтобы выбить ее наружу. Перезарядив пистолет, я вышел из комнаты и сделал контрольный выстрел вдоль коридора.

Будем надеяться, что остальные патроны не подведут. А их в магазине теперь только тринадцать. Может, счастливое число, а может, и роковое…

Алла тем временем привела себя в порядок, умылась и причесалась, сообразила кое-какой обед из имевшихся в ящике продуктов (но оказалось их здесь удручающе мало, все запасы остались наверху) и лишь потом начала свой рассказ.

Все выходило гораздо абсурднее, но и намного страшнее, чем я мог предположить.

Их там, в институте, собралась целая группа молодых интеллектуалов, вообразивших себя гениями. Скорее всего так оно и было, но от этого теперь никому из них не легче. Вначале они занялись проблемой паралетальных состояний.

– Паралетальные – это клиническая смерть? – спросил я, проявив определенную эрудицию.

– Нет, это гораздо шире. Сюда входят биологические, психологические, энергетические и ряд других процессов и явлений, сопровождающих реакцию организма на ситуации, связанные не только с моментом умирания, но и вообще приближения смерти и пребывания на ее грани и за гранью. Одно дело – закономерная агония после длительной неизлечимой болезни, совсем другое – реакция организма на смертельную травму или даже стресс, вызванный реальной опасностью гибели… Тут сотни вариантов и проблем, касающихся самых разных отраслей знаний…

Их группа вначале состояла из четырех человек, потом к ним присоединялись еще волонтеры. Чем дальше они влезали в свое дело, тем больше возникало побочных эффектов и вопросов, выходящих за рамки известных представлений. Вначале практический смысл работы они видели в том, чтобы выделить факторы, повышающие жизнестойкость организма.

Но в дальнейшем…

– Наверное, вся беда в том, что мы пошли на поводу у Ивара… Он профессиональный танатолог и философ-любитель. Его очень увлекала теория русского мыслителя Николая Федорова о грядущем воскрешении всех умерших…

– «Общее дело», – кивнул я. – Читал, приходилось. Только боюсь, что ваш Ивар понял ее совершенно превратно…

– Сейчас это уже не имеет значения. Но он воспринял ее буквально, как текущую задачу, и убедил нас, что она разрешима. Самым горячим его сторонником оказался Артур… Вот он сейчас там, наверху…

– Так он ваш…

– Не перебивай, слушай до конца…

По словам Аллы выходило, что им удалось экспериментально подтвердить принципиально новую гипотезу смерти.

Известно, что ни один еще человек на Земле не умер «своей смертью», то есть прекращение жизни в каждом конкретном случае наступало от каких угодно причин, но не от того, что организм до конца исчерпывал запас «жизненных сил». Даже двухсотлетние долгожители умирали случайно, от того же, от чего свободно могли бы умереть в детстве. И наоборот, в любой даже самой страшной эпидемии никогда не умирали все люди, оказавшиеся в ее очаге, причем выживали не всегда самые крепкие и здоровые.

В конце концов Алле с товарищами удалось выделить универсальную причину смерти, названную ими «фактор Т» (от слова «танатос» – смерть). Для того чтобы особь умерла, необходимо сочетание: «причина + фактор Т».

В физический и биологический смысл «фактора» Алла вдаваться не стала, да мне оно и ни к чему, в биологии я профан полный. В объеме курса гуманитарного лицея.