«Вы будете вмешиваться в нашу жизнь и дальше?»
«Мы никак не вмешиваемся в вашу жизнь. Вспомни – любой твой шаг был сделан абсолютно свободно. Среда вокруг тебя менялась, но решения в предлагаемых обстоятельствах принимал ты сам. Мог не плыть на остров по зову Аллы, мог не принимать помощи Новикова, а отдать секрет «фактора» Панину. Так и дальше будет».
«Тогда я возвращаюсь в Москву».
«Пожалуйста. Только спроси Артура о его решении. И – на прощание. Спасибо за участие в Игре. Мы получили удовольствие».
Я открыл глаза. Было холодно и сыро. Луну опять закрыли тучи. Вот-вот сорвется дождь.
Сколько времени продолжался сеанс связи?
Или никакого сеанса не было, я просто слишком ярко смоделировал возможный диалог с Держателем?
Сейчас узнаю.
Встал и решительно вошел в избу.
За столом сидели только двое – Вера и Артур. Никаких следов присутствия других покойников.
Так же горела керосиновая лампа, и, как мне показалось, они только что держали друг друга за руки, отдернув их при скрипе двери.
– Ну так и до чего же вы договорились? – спросил я их с таким видом, будто принял все за чистую монету.
– Мы остаемся с вами, – ответила мне Вера. Ее халатик был сейчас стянут на талии пояском. Такой элегантный, тонкий режиссерский штрих.
Не скрою, я был поражен. По всем психологическим канонам они должны были выбрать совсем другое. Чего уж лучше – вновь оказаться на острове и просто не утонуть Артуру. Он же мечтал о чем-то подобном. Когда мы разговаривали в пентхаусе на крыше небоскреба.
Или – это опять не их, а мой выбор? Ведь мне же нужно, чтобы Артур показал нам с Аллой дорогу домой.
И, наконец, вдруг они рассудили так же, как и я?
Мол, тот вариант отыгран, и жить в придуманной Вселенной им тоже не с руки.
Даже такая мысль у меня мелькнула – вдруг именно после «смерти» у Артура с Верой возникло нечто, называемое у людей «любовь». Тогда и там они были никем друг другу, а теперь… «Она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним…»
Но задавать вопросов я не стал.
Зачем? При случае расскажут сами.
Глава 7
Шульгин молча взял из коробки на столе папиросу, Удолин раздумчиво пожевывал губами, тоже, наверное, удивленный расхождением замысла с результатом.
– А ты неплохо выглядишь, Артур, – по праву старого приятеля первым нарушил Новиков немую сцену. – И Вера, как всегда, очаровательна…
Словно бы ничего сверхъестественного не произошло, а мы сидим не в квартире в Столешниковом, а вновь в кают-компании «Призрака».
– Мы долго отсутствовали? – поинтересовался я. – И как произошло наше возвращение?
Вопрос я задал уместный, потому что если мне нужно было всего лишь очнуться в собственном теле, то с бывшими покойниками так не выходило. По логике здравого смысла.
– Минут, наверное, пятнадцать, – ответил Шульгин. – Ты открыл глаза, встал и шагнул вперед, а следом словно бы из пустоты возникли и они…
Так оно и было. Я толкнул дверь избы, переступил порог и оказался здесь. Артур и Вера шли следом.
Но… совмещение несовместимых процессов. Они же ведь теперь телесны? И в своем прежнем обличье?
Да, выглядели они точно так, как на борту «Призрака». Тела им возвратили прежние, в которых они пересекли «барьер». Восставшие из бездны моря?
– Ты теперь совершенно жив, Артур?
– Более чем. – Он потрогал свою руку, прикоснулся к плечу Веры. Девушка неуверенно улыбнулась.
– Пойди, поздоровайся с Аллой, она будет рада, – взял на себя инициативу Новиков. – А тебе я, Артур, уж ты прости, хочу задать еще несколько вопросов. Надеюсь, что последних…
Удолин внимал Артуру с жадным любопытством, потом начал объяснять ему и комментировать случившееся с ним же, ссылаясь на то, что у человека одновременно имеются физическое, эфирное, астральное, ментальное и высшее тела, и вот после разрушения физического тела его функции взяло на себя эфирное, которое под влиянием перенесенных страданий и просветлений укрепилось настолько, что обрело материальность и теперь останется таковым до перевоплощения в высшее…
Мне стало вдруг удивительно скучно. Столько уже со мной произошло событий, объяснить которые я был не в силах, что слушать еще и заумные разглагольствования полупьяного старика…
Я пошарил глазами по столу и окрестностям, не увидел ничего подходящего и движением головы указал Шульгину на дверь. Он понял и встал, а Новиков сделал рукой успокаивающий жест и остался. Ну, ему, может быть, это нужно для дела.