Дуэль двух блестящих умов, двух сильных личностей – Аннабель Паркер и...
И две чисто американские супружеские пары примерно наших с Аллой лет. Похожие на университетских профессоров и ими же оказавшиеся. И мужья, и жены. Из Стенфордского университета. Мистер и миссис Слейтер, мистер и миссис Гендерсон.
Мы с Аллой и Майкл. Вот и вся компания.
Происходил прием в огромном, занимающем половину первого этажа холле, через раздвинутые двери переходящем в английскую лужайку. Камин там был, охотничье оружие всех стран и народов на стенах и в витринах, шкуры и головы кабанов, тигров и носорогов, якобы добытых хозяином и его предками. Вряд ли все, но пусть…
С должным намеком на русскость накрытый фуршетный стол.
Немыслимо обильный бар.
В общем, типичнейший американский прием в честь русских гостей. Чуть позже я сообразил, что состав гостей, хотел того Панин или нет, отразил всего лишь национальный состав штата Калифорния. Статистика. Ну а роль истинно русской дамы досталась полумадьярке Алле.
Она-то, кстати, свою роль поняла и исполнила как надо. Я и то, когда увидел ее, выходящую из своей комнаты, не то чтобы был сражен наповал – иммунитет имелся, но испытал смешанную с опаской гордость.
Происходил прием по давно всем известным канонам, то есть, на мой вкус, смертельно скучно. Ни душевных разговоров, ни запальчивых, до крика, дискуссий. А так…
Впрочем, Майкл старался, как мог, настойчиво формируя мой имидж эксцентричного русского космопроходца, авантюриста и ловца удачи, набитого леденящими душу историями, каковые сам за меня и изображал в лицах.
Гости вежливо восхищались и задавали наводящие риторические вопросы.
Алла с милой улыбкой принимала комплименты мужчин и знакомила дам с некоторыми особенностями жизни женщин в России.
После четвертого бокала, когда наступила фаза релаксации, сиречь расторможенности и благодушия, Майкл вдруг повлек меня в глубь своего дворца.
В смежной с его большим кабинетом комнате я увидел целую стену из мощных компьютеров.
– Вот. Вот где основа моих успехов и благосостояния. Я с тобой откровенен, как ни с кем. Цени!
– Может, лучше не надо? – засомневался я. – Вдруг не сумею должным образом оценить?
– Во-первых, ты мой друг. Во-вторых, возможный компаньон. И в любом случае не конкурент. Так что можно. Знаешь, почему Панин первый среди равных? Вот из-за этого. Здесь смоделированы все мои главные клиенты. Вот в этих блоках. А в этих постоянно идет анализ всей новейшей информации. И моя продукция всегда оказывается самой лучшей.
– Так, а в чем здесь тайна? – не понял я. – Все примерно так делают. И ты тут вообще ни при чем. Я понимаю, когда ты успеваешь ухватить действительно сенсацию…
– Вот-вот-вот!.. – обрадовался он. – Это вы все так работаете. Согласен, твой товар бывает хорош. За пять лет три роскошные сенсации. Но – три! И все. Потому ты не всегда можешь заплатить за стакан виски и содержать свою даму, как она того заслуживает… Нет, парень, самое главное – программа. Программа! Я ж не просто предлагаю то, что и так может взять каждый. Нет. В любую секунду я имею то, чего как раз позарез не хватает конкретной редакции. Это может быть чепуха, бред собачий. Но как раз его они и желают. Тут работает чертова уйма факторов. Состав читателей, общая начинка номера, сегодняшнего и трех предыдущих, верстка полос, содержание изданий ближайших конкурентов, настроение тещи главного редактора, да Господь Бог не знает, что тут еще имеет значение! И я сажусь, веду пальцем по списку клиентов. Вот! «Гамбургер вохеншау». Соединяюсь и говорю: «Гроссфатер Кноблаух, спорим, что у меня есть то, что твои думмкерли ищут уже третий час?» Он знает меня и говорит: «Спорим. На сколько?» Я говорю: «На пять тысяч рейхсмарок». Я никогда не торгуюсь. Если ему действительно нужен гвоздь, он соглашается. Если нет, я могу в следующий раз позвонить через полгода. Будет звонить мне сам и выпрашивать материал, я заломлю тройной тариф. Он и это знает. Я передаю факс. Он читает, думает минуту и орет: «Майн брудер, это гениально!» «Зер гут, – говорю я, – номер моего счета вы знаете…» Самое смешное, что в другой газете это дерьмо не стали бы и читать, а у него оно играет…
Панин извлек из внутреннего кармана серебряную фляжку, звучно отхлебнул.
– Хочешь освежиться? – протянул посудину мне.
По запаху – кукурузное виски, оно же «Бурбон».
– Так какого же черта ты тогда мотаешься по миру, суешься, куда голова не лезет? Ну и сидел бы…