Александра – наказание господне

– Я сам об этом уже думал. При хорошей погоде я дней за пять обернусь. А ты в это время удерживай этих девиц всеми правдами и неправдами.

– Что ж, сыграю еще раз роль тирана! – усмехнулся князь. – Я ей откажу дать санки, чтобы доехать до станции, не понесут же они сундуки на себе. Правда, мадемуазель Александра умудряется сухой из воды выходить, и если ты за пять дней не управишься, я не уверен, застанешь ли меня в живых. По крайней мере вот это пресс-папье однажды чуть не полетело в мою голову. – Адашев приподнял и опустил на стол мраморную вещицу. – Только, ради Бога, никому не говори, куда ты на самом деле отправляешься!

34.

– Серафима, думай, как нам выбраться отсюда! – Саша лихорадочно ходила по комнате. – Я согласна даже бросить все вещи и уйти пешком, но ночью все двери в доме на запорах, а днем нас поймают на первой же версте.

– Барышня, – Серафима с раскрасневшимся после объяснения лицом виновато посмотрела на хозяйку, – если барин заявится к нам домой, переполоху будет, не приведи Господь! Да и ответ потом надо будет держать не только перед князем, но и вашим папенькой. Я думаю, нужно Павла каким-то образом задержать на несколько дней, а вы тем временем сообщите Рустаму, чтобы он приехал и тайно нас забрал.

– В том-то и дело, как задержать твоего неоглядного красавца, – заметив негодующий взгляд горничной, Саша рассмеялась, – чтобы он не посватался к графине Волоцкой!

Она еще некоторое время сосредоточенно думала, закусив губу и уставившись в одну точку. И вдруг радостно вскрикнула, спрыгнув с высокого сундука.

– Ничего, Сима, мы с тобой тоже не лыком шиты! Устроим твоему барину любимый праздник Рустама сабантуй, да такой, что Павлуша Верменич его на всю жизнь запомнит! Где у нас маскарадные костюмы, которые мы к детскому празднику приготовили?..

Кирилл Адашев от нетерпения не находил себе места. Вчера Павел уехал в свое имение на пару часов, чтобы собраться в дальний путь, и до сих пор не появился. Сразу после обеда князь отправил за ним человека, но и тот словно провалился сквозь землю.

Против его ожиданий Саша довольно спокойно восприняла его просьбу провести с мальчиками новогодние праздники и только после этого взять расчет, даже словом не обмолвилась о злополучном платье и не выказала интереса к его сообщению, что он решил расстаться с баронессой. Молча и холодно выслушала все, ограничившись одной фразой: «Я остаюсь еще на неделю, но только ради ваших сыновей!..»

Господи, ну где же все-таки носит этого чертова донжуана? Князь вскочил на ноги. Хотя и вечер на дворе, придется, видно, самому разыскивать Павла. Вероятно, случилось нечто непредвиденное.

Адашев, вызвав камердинера, велел принести ему костюм для верховой езды, а Прохора послал на конюшню с приказом оседлать Тамерлана. Не успел он снять домашнюю куртку, как послышались быстрые шаги по коридору.

В кабинет ворвался Павел. Его правый глаз закрывал черный шелковый платок, а левый полыхал пламенем и искрил. Миновав оторопевшего приятеля, Верменич остановился напротив камина и театрально простер руку:

– О боги! Ужели я достиг заветного порога, сулящего покой и вечное блаженство?

– Павел, что с тобой? – Князь смотрел на него с недоумением. – Ты случайно рассудка не лишился?

Верменич, опустив руку, мрачно взглянул на Кирилла, потом медленно стянул с лица платок, и княжескому взору открылся внушительный фонарь, освещавший правую половину физиономии. Зеликолепный синяк не только расцветил ее багрово-фиолетовыми тонами, но и придал Владельцу пиратский вид.

– Посмотри, князь, на своего верного вассала и скажи, заслуживаю ли я подобной награды за свою великую преданность и любовь?

– Павел, перестань дурачиться и объясни наконец, что с тобой случилось и где ты пропадал эти дни?

Верменич вновь перетянул глаз платком и с размаху опустился в кресло:

– Вели-ка, братец, принести портеру, да не одну бутылку, иначе меня опять потянет на высокий штиль и я забуду, зачем сюда приехал...

Прохор принес две бутылки вина и два бокала и, поглядывая с любопытством на Павла, расставил хлеб, блюда с холодным мясом, сыром и грибами, подал вилки и ножи.

Верменич отпил глоток вина, положил в рот, кусочек мяса, тщательно прожевал, после чего вынул из кармана обрывок то ли хлыста, то ли сыромятного аркана:

– Вот смотри, Кирюша, это первое доказательство того, что я не сошел с ума, а вот и второе, – он снова погрузил руку в карман, вынув две ярко разукрашенные половинки стрелы. Заметив недоумение приятеля, пояснил: – Два дня подряд я преследую странного дикаря, который вдруг появился в моих владениях.