Александра – наказание господне

– Эти девушки, – сухо заметил Верменич, – сделали все, чтобы ты не загнулся раньше времени! Неужели не знаешь до сих пор, что Саша и Серафима всю ночь провели возле тебя и буквально вытащили с того света. Ты ведь чуть кровью не изошел, Кирюша! А я впервые в своей жизни видел, чтобы женщина не хуже моего корабельного лекаря штопала раны и осматривала кое-кого на предмет переломов...

– Не хочешь ли ты сказать, что мадемуазель видела меня без одежды? – побледнел князь.

– С чего ты так испугался, mon cher ami? – ехидно улыбнулся Павел. – Все твои мужские достоинства скрывались под простыней, сам ты пребывал в бесчувственном состоянии, а женский интерес к твоей персоне был вызван исключительно синяками да ссадинами...

Князь откинулся на подушки:

– Я непременно их отблагодарю, однако Полина жаловалась, что мадемуазель Александра позволила себе откровенную грубость и оскорбила ее в присутствии слуг. Почему ты молчишь об этом, Павел?

Верменич скривился.

– Твоя Полина сама хороша! В самый неподходящий момент принялась выяснять, кто в доме хозяин, вот Саша и не сдержалась...

– Ты, похоже, ее оправдываешь?

– Ни в коем случае! А почему баронесса не сказала и о моей ссоре с ней? Разговор состоялся бурный, боюсь, после твоей женитьбы нашей дружбе придет конец. Первое, что она сделает в качестве княгини, откажет мне от дома, а потом еще и веревку пришлет, чтобы я скорее удавился и не мешал вашему счастью!

– Полина не достойна того, чтобы злословить о ней, – оборвал приятеля Адашев. – Каждый вечер я с превеликим трудом заставляю ее покинуть мою спальню и отправиться отдыхать. А рано утром она опять здесь и не отходит от меня ни на минуту. Уверен, из нее получится хорошая, заботливая жена и мать!

– А разве кто-то сомневается? – Павел вскочил на ноги и подошел вплотную к постели князя. – Посмотри на меня внимательно, братец! Где ты видишь человека, который не желал бы тебе счастья? Но о Полине определенно могу сказать: поменьше давай ей воли, если не хочешь оказаться в дураках. По моим наблюдениям, баронесса не выходит из спальни, чтобы ускорить события, быстрее залезть в твою постель. И я постараюсь разобраться, где тут кошка зарыта!

– Я тебе раз и навсегда запрещаю копаться в чужом белье! – Адашев, сморщившись от боли, поднялся с подушки, сел на постели и осторожно спустил ноги с кровати. – У тебя поразительные способности лезть не в свои дела. Как ты не поймешь, что сейчас только мешаешь мне! – Князь сделал попытку подняться, но Верменич остановил его.

– Я все прекрасно понимаю. Павлуша Верменич стал лишним в доме князя Адашева! Рано друзьями кидаешься, Кирилл! – Приятель потрепал раненого князя по плечу. – Что ж, становиться на дороге у тебя я больше не намерен. За эти дни у меня и своих дел накопилось предостаточно, потому не поминай лихом!.. – Верменич направился к двери, но на пороге остановился и, не оборачиваясь, глухо проговорил: – если вдруг понадоблюсь, шли лакея. Авось сгожусь на что-нибудь полезное!..

– Прекрати вести себя как капризная барышня! – Князь рассердился не на шутку. – не нравится тебе Полина, не надо! Но держи это при себе! Я же не указываю тебе, с какой девкой переспать!

– Ни с одной из них я не спал ради благодарности или какой-то выгоды! По мне лучше головой на плаху, чем с нелюбимой бабой в постель!.. – возразил Павел.

Князь не успел ответить. Агафья, привлеченная громкими голосами, выгнала «басурманина» из спальни. Несмотря на поздний вечер, Верменич ночевать в имении отказался. Целых два дня о нем не было ни слуху ни духу, но на третий Павел вновь появился в доме, только в спальню к раненому не поднялся, объяснив это нежеланием лишний раз утомлять князя. Саша догадывалась, что между друзьями что-то произошло, а Агафья на ее вопрос лишь огорченно покачала головой:

– Знать ничего не знаю, девонька! Только сдается мне, все из-за нее! – Нянька, округлив глаза, посмотрела на потолок. Там, на втором этаже, в спальне князя находилась сейчас баронесса Дизендорф. – Скорее бы уж старые князь да княгиня возвращались, а то окрутит эта Полина Кирюшу!

Вечером того же дня разразился очередной скандал. На этот раз из-за Серафимы. Горничная, как всегда перед сном, несла в спальню мальчиков горячее молоко и нечаянно пролила его на ногу Кирдягина. Слонявшийся целыми днями по дому кузен почти не пострадал, если не считать загубленных панталон и ссадины на правой скуле, от удара подносом.