Александра – наказание господне

– Так-то будет лучше! – он улыбнулся ей такой бесшабашной мальчишеской улыбкой, что она не выдержала и рассмеялась.

– Теперь я вижу, что вы бывалый путешественник, так ловко опустились на пол и к тому же не пролили ни единой капли.

– Ну, допустим, это не совсем так, каплю я все-таки пролил, – князь показал ей на маленькое пятнышко на жилете цвета корицы, выглядывающем из-под темно-коричневого сюртука. – Это говорит о том, что я давненько, с детства, не сидел у костра. К сожалению, я не учел, что ноги у меня стали немного длиннее и теперь я просто не знаю, что с ними делать. – Адашев смущенно кивнул на свои ноги, упершиеся в латунную подставку для дров.

– Согните их в коленях, – посоветовала ему Саша и последовала его примеру. – Смотрите, а ведь я не пролила вино. – Она с торжеством показала ему свой бокал.

– Что же мы до сих пор держим их в руках? – спохватился князь. – За что бы вы хотели выпить?

– За надежду, – тихо проговорила Саша. – В самые трудные минуты она всегда с нами и умирает вместе с человеком.

– Вы очень грустно это сказали! – Князь проследил, как девушка сделала несколько глотков и вдруг выплеснула оставшееся вино в огонь; жаркий всполох пробежался по углям, и она радостно вскрикнула.

– Что вы делаете? – удивился князь. – Вам не понравилось вино?

– У вас прекрасное вино! – Сняв очки, девушка искоса, с лукавой улыбкой взглянула на Адашева. – Просто я вспомнила древний языческий обычай. Так задабривали когда-то бога Огня и загадывали при этом желание. Если появляется подобный всполох, желание непременно сбудется.

Князь, помедлив секунду, вылил весь бокал в огонь. Огонь взметнулся вверх, огненным крылом вырвался наружу и чуть не опалил им лица. Князь схватил гувернантку за руку и потянул в сторону. От неожиданности она запуталась в юбке и уткнулась головой в его колени.

Смутившись, девушка села и, поправив растрепавшиеся волосы, пошутила:

– Надо же, какое искрометное у вас желание! Смотрите, не превратите бога Огня в запойного пьяницу.

Князь улыбнулся:

– А все-таки мое желание вперед вашего исполнится! Видели, как он благосклонно принял мою жертву, даже поцеловать пытался в знак благодарности.

– Из-за этого поцелуя я чуть нос себе не разбила! – Саша дотронулась до кончика носа и охнула.

Адашев двумя пальцами взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Ничего с ним не случилось! – Следующие слова Саша уже не разобрала.

Горячие требовательные губы коснулись ее рта, жесткие пальцы обхватили затылок. Кирилл приник к ней с неистовством человека, ждавшим этого мгновения всю жизнь. Саша забыла обо всем на свете, будто жила последний день на земле. А ведь так оно и было – завтра она навсегда покинет имение и начнется ее жалкое существование. Так почему же не оставить на память эту крошечную частицу счастья, которого никогда не придется испытать...

Девушка почувствовала, как рассыпается узел, стягивавший ее волосы на затылке. Она не заметила, когда Кирилл опустил ее на ковер, настолько бережно и нежно он это проделал.

– Саша! Милая! – проговорил князь, задыхаясь, и девушка почувствовала, как его язык обрисовал контуры ее уха, слегка пощекотал его и принялся за исследование шеи, скользнул ниже, к груди...

Девушка в испуге подняла руку и обнаружила, что мелкие пуговички, которые она застегивала только с помощью Серафимы, расстегнуты все до единой, а мужские руки и губы путешествуют по ее обнаженной груди.

Вскрикнув, Саша оттолкнула Адашева, села и стала торопливо застегивать ворот. Волна темных волос закрывала ее лицо от князя, и он не заметил слез, скользнувших по щекам девушки, еще не остывшим от его поцелуев. Она вновь за крутила волосы в тугой узел, закрепила его шпильками и только тогда взглянула на Кирилла. Отвернувшись от нее, он угрюмо смотрел в огонь. А жилка на его виске, которую она заметила вначале их встречи, билась и трепетала, как и ее исстрадавшееся сердце.

– Князь! – Встав на колени, Саша дотронулась до его плеча. Не повернув головы, он накрыл ее ладонь своею и слегка сжал ее.

– Ради всех святых, простите меня! – Адашев приложил свободную руку к виску и c ожесточением потер его. – Хоть убейте, не пойму, что со мной произошло! Какое-то помутнение! Иначе это не назовешь! Но поверьте, я целовал вас искренне, как никого другого в своей жизни. Дано ли вам это понять, не знаю!

– Я понимаю вас! – прошептала Саша еле слышно.