Возвращение астровитянки

Конечно, главное, что на стороне Ивана был не Марс, а ИНОК — Интеллектуальный Наводчик, Опознаватель и Корректор. Именно он управлял ракетой, основываясь на видеорядах с камер ракеты и шлемов патрульных. Но если бы Иван сильно промахнулся, то и ИНОК не помог бы.

Со стороны машин раздались крики и автоматные очереди.

— Духи, если у вас нет второго «беса», — бодро сказал Иван, — то мы согласны потолковать по душам!

Он быстро заклеил рану Станислава и посадил его за большой камень — оттуда самый хороший обзор и обстрел. Питер в себя не приходил, крови снаружи не было, и это тревожило Ивана: ИНОК предупредил, что при таком ударе вероятно внутреннее кровотечение, а оно может быть даже опаснее обычного.

Сержант включил боевой коммуникатор и велел ИНОКу вызывать подмогу.

ИНОК соединился с дежурным командиром интернациональной части. Как на грех, сегодня дежурил немец Карл — тупой неповоротливый лейтенант, который шагу не мог ступить без приказа начальства или инструкции, утверждённой ООН.

— На вас напали? — удивился Карл. — Нужна подмога? Высылаю дежурный экипаж.

— У меня двое раненых и дюжина бешеных духов! Мы не можем ждать два часа, пока приедет броневик! Нам нужен вертолёт!

— Я не имею полномочий на привлечение сил другой части, — рассудительно сказал Карл.

В ответ на страшную сержантскую ругань дежурный лейтенант заявил:

— Я постараюсь найти командира части и доложить ему о сложившейся ситуации. Командир части имеет право обратиться к вышестоящий штаб за необходимой помощью.

Иван понял, что толку с Карла как со штатского козла молока. И если ничего не придумать, то скоро его экипажу и ему самому конец.

Он яростно ругал гражданских «пиджаков»-баллогрёбов, временно цепляющих погоны ради карьеры. «Пиджаки» баллы гребут, а нормальные ребята из-за них здоровье теряют.

Иван вытащил из кармана личный т-фон. Кровь из уха испачкала пальцы, а они извозили все кнопки. Нажимая липкие цифры, Иван стал вызывать Кешу, который тянул лямку в батальоне аэродромного обслуживания на славянской авиабазе.

— Только будь на связи, а не где-нибудь в бане! — опять молил всех военно-полевых богов сержант.

Кеша не подкачал: сразу откликнулся на звонок.

— Что, Ванёк, снова попариться захотел?

— Кеша! — завопил Иван, прижимая трубку к здоровому уху. — Мы нарвались на конвой с беспилотником! Бронька в труху! «Беса» я сбил, но нас жмут духи! У них ещё две труповозки и машина с бойцами!

Автоматные очереди, которыми обменивались Станислав и подползающие духи, были лучшим комментарием.

— Вертушка нужна, выручай, брат! — орал Иван, пристраивая свой автомат рядом со Станиславом. — У меня двое раненых, один еле дышит! Дежурный Карл не шевелится, зараза!

Каменная крошка от пулевой очереди посекла лицо Ивана, чуть не выбив глаз. Он зажмурился. Им бы сейчас боевого пешехода, но отключённый робот остался гореть в броневике — слишком быстро развернулись события. Говорил же Иван командиру батальона: при патрулировании надо держать робота активным. Всё ресурс экономят, крохоборы!

Трубка кричала голосом Кеши:

— Братан, держись! Я бегу к командиру! ИНОК уже дал твои координаты! Держись, мы скоро будем! Всё звено поднимем!

И трубка замолчала.

Сержант с нежностью посмотрел на неё и скупыми очередями стал стрелять в ползущих духов.

Настроение у Ивана было бодрое. Братья-славяне не выдадут, мигом примчатся. И его экипаж спасут, и пленных девушек освободят. А они со Станиславом пока подержат этих ублюдков-рабовладельцев на привязи.

И даже начавшийся холодный дождь не смог убрать с окровавленного, грязного лица сержанта счастливую улыбку.

13.4. Эрнст

Первую неделю после увольнения Эрнст ходил с такой физиономией, будто его схватила почечная колика и всё остальное перестало волновать. Внешний мир отдалился, стал неродным. Рыжие волосы Эрнста потускнели, а веснушки — наоборот, высыпали ярче.

Потом полегчало.

Эрнст собрался с силами и зарегистрировался в статусе безработного.

Получил пособие и благотворительный пакет по почте.

Там была какая-то чепуха от психолога и наручные часы.

Часы оказались говорящими и представились личным советчиком. Эрнст горько усмехнулся — он не верил в силу советов и потребовал от часов, чтобы они просто показывали время. Часы безропотно подчинились, и на матовом экранчике стали меняться цифры часов и минут — тоскливых, длинных, отравленных саможалостью.