Чёрные бушлаты. Диверсант из будущего

Немцы постояли еще минут десять, всматриваясь в темноту. После чего, один из разведчиков повернулся к офицеру и что-то ему сказал. Тот кивнул головой и разведчики начали перелезать через бруствер. Делали они это очень грамотно, сразу же растворяясь в темноте. Со своего места я их почти и не видел. Старший скользнул за бруствер в последнюю очередь. Офицер постоял еще пяток минут, после чего повернулся, и в сопровождении второго немца, зашагал по окопу. Так, а ведь идут-то они в мою сторону! Куда деваться будем? Изобразить часового? Сомнительно, офицер, скорее всего, знает своих солдат, а уж расположение постов, так просто наверняка. Сигать через бруствер? Поздно — заметят. Термос? Не прокатит. Валить их обоих? Заметят пулеметчики, и тогда — мегакирдык всей затее. А немцы все ближе, до них уже чуть больше двадцати метров. В темпе, отвинтив колпачок фляги, я щедро плеснул на ворот шинели шнапсом, убрал флягу, положил за бруствер карабин и присел на землю, положив голову на термос. Что сделает в подобной ситуации любой офицер? Даст пьяному солдату дрозда, и будет прав. Но шуметь здесь и сейчас он не будет — спалит разведчиков. Значит, он даст команду оттащить меня в тыл и уж там-то отведет душу. Сам, естественно не потащит, а сопровождающий один меня не унесет. Да и стремно это — а ну, как, спьяну заору? Солдат поблизости нет, по крайней мере, я не видел, значит — дернут пулеметчиков. Ну, во всяком случае — одного из них.

Примерно так все и вышло. Споткнувшись о мои ноги, офицер вполголоса выругался и наклонился надо мной. Учуяв густой спиртной запах, он снова выругался и что-то сказал солдату. Тот припустился по окопу к пулеметчикам. Сработало! Через минуту-другую около меня нарисовались уже двое солдат. Офицер что-то шепотом им сказал, и зашагал вверх по окопу. Ага, отправился к себе. Меня, надо полагать, сразу к нему не поволокут, дадут протрезветь. Ну, и славно, то, что доктор прописал! Подхватив меня под руки, солдаты потащили мое бесчувственное тело следом за офицером. Двадцать метров, тридцать, сорок — хватит? Офицер, поди, уже и до основной траншеи дошел, не услышит. Пулеметчик тоже. Работаем?

Нож бесшумно вошел под руку левому «носильщику». Сделав еще пару шагов, он стал заваливаться наземь и потянул меня за собой. Сопротивляться я не стал и рухнул на него сверху. Второй «носильщик» издал вопросительный возглас и наклонился над нами. Рывок — и он навалился на меня сверху. При этом он оказался настолько невезуч, что с размаху напоролся на выставленный ему навстречу клинок. Дернувшись пару раз, затих и он. Держа в руке пистолет, я ужом вывернулся из-под немцев. Тихо? Да, в траншее никого. Так, шинель нафиг, идем назад. Пройдя по окопу до оставленного термоса, я подобрал винтовку и двинулся к пулеметчику. Шел я открыто, только пригибался, пряча голову от возможной пули (а, заодно и лицо — от любопытных взглядов). Покосившись в мою сторону, пулеметчик вновь уставился в сторону наших окопов. Ну и правильно, одет я почти также, как и ушедшие немцы, иду со стороны своих. Мало ли какие еще дела могли у меня тут быть? Подойдя к нему поближе, я, сняв винтовку с плеча, принялся устраиваться у бруствера. Драгоценный вещмешок я опустил на землю. Приложившись к винтовке, я осмотрелся, и недовольно что-то буркнув под нос, сместился вправо, поближе к пулеметчику. Он потеснился, давая мне место. Вежливый? Это хорошо. Но не всегда уместно. Взмах прикладом и немец сполз на землю. Так, спина у меня теперь чистая, по крайней мере — на ближайшие полчаса. Раньше офицер, скорее всего, не хватится. Неизвестно ведь, какую команду он отдал «носильщикам»? Плохо, если сразу распорядился тащить пьяницу к нему. Пораскинем головой. Немец этот, вероятнее всего, местный ротный. Возможно? Вполне. А если это штабной офицер, ответственный за успешный выход? Навряд ли, тогда бы с ним вместе был бы и местный офицер, взводный, как минимум. И с ним еще парочка сопровождающих. Нет, скорее всего, это взводный лейтенант, или кто там, на эту должность у немцев полагался? Тогда он отдаст приказ тащить пьяного к себе. А зачем? Что он у него, пьяного, выяснит? Будет этим обалдуем заниматься старшина или его немецкий антипод. А уж результаты поутру взводному и доложат. В таком случае, ординарец немца должен будет к нему вернуться через минут двадцать, максимум — через полчаса. Еще минут через двадцать после того, как он не придет, офицер даст команду его искать. И еще минут через двадцать тут будет тесно от солдат. Значит, максимум, чем я располагаю — час. Да и то — с натяжкой. Вывод? Ждать тут нельзя, надо идти за немцами. Повозившись немного, я вытащил из пулемета затвор и зашвырнул его в темноту. Только обозленных пулеметчиков за спиной мне и не хватало для полного счастья. Перевалившись через бруствер, я двинулся по следам ушедшей разведгруппы.