Чёрные бушлаты. Диверсант из будущего

— Нет, товарищ подполковник, — ответил я. — Есть еще некоторые мелочи.

— Например?

— Оружие убитого и то, как он им пользовался. У него на нагане глушитель необычной конструкции. Я на сборах видел наш, совсем не похож. А у немцев наганов нет, так значит он и не их производства тоже. Да и видно, как его напильником по месту доводили. Ствол у нагана тоже не на станке сверлился, следы остались. Не верю я в то, что это зек сотворил. Не верю — и все! Да и стрелял он… тоже неслабо. Ладно, ножом он работать точно умел, это для вора как «Отче наш», а вот стрелять, он где выучился? 13 выстрелов и 9 попаданий. Это ночью-то! Я специально окоп осмотрел, даже дважды, все гильзы собрал. Никто, кроме него и часового не стрелял. А часовой из 7 выстрелов попал только один раз, да и то — дуриком.

— И каков ваш вывод, капитан?

— Это не зек, товарищ подполковник. Он выглядит, как зек, весь в татуировках, но это — не обычный вор. Скорее всего — вообще не уголовник. Не знаю, почему он в татуировках и как попал в ориентировку, но это не простой человек. Это профессионал, умный и хорошо тренированный.

— Интересно вы рассуждаете, капитан. Вас послушать, так это прямо-таки профессиональный шпион какой-то получается.

— Шпиону такие таланты без нужды. Он тихонько работать должен. А это совсем не шпион, скорее диверсант. Он и стрелять может и ножом работать. Да и с головой у него все в порядке, соображает, что к чему. Немцы, судя по ухваткам, тоже не совсем лопухи были, однако же, никто из них даже ни разу выстрелить не успел.

— Ну, а как же тогда его часовой застрелил, если он такой, весь из себя, был особенный? У часового же никаких таких особенных талантов ведь не было, не так ли? Или и он у вас мастер скоростной и точной стрельбы? Так, в этом случае, он не там служит и не тем занимается.

— Нет, товарищ подполковник, часовой тут совсем обыкновенный был. Талантов у него никаких не было, а что касается места дальнейшей службы, так я полагаю, что трибунал его вскорости определит.

— Почему это — трибунал? Геройский солдат, вступил в схватку с превосходящими силами противника.

— Лопух он злокачественный, а не герой. Дрых он на посту безбожно, с напарником заодно, за что и поплатился.

— Хм… Поясните. Это серьезное обвинение, капитан. В трибунале тоже не дураки сидят.

— Пожалуйста, товарищ подполковник. Все убитые немцы убиты не нашими бойцами. На месте столкновения найдены гильзы только от оружия, однотипного тому, что обнаружено у Манзырева. Все бойцы роты вооружены отечественным оружием, а наган на всю роту единственный — у санинструктора. А ее на месте боя не было вовсе. Никто из прибывших по тревоге бойцов вообще не стрелял, это я выяснил. Они слышали только выстрелы из винтовки Турсунбаева и автоматные выстрелы. Из автомата Турсунбаев стрелять не умеет, я проверял. Тем более — из немецкого автомата. Значит, по немцам стрелял не он. Ножа у него тоже не было, значит, и двух других немцев тоже убил не он. А седьмого он вообще не видел. Потому и сказал, что нападавших было семеро, считая Манзырева. Вывод — Турсунбаев врет. Далее. Турсунбаев говорил, что дрался с немцами, потом подхватил винтовку и стал стрелять. Однако на его руках есть ссадины от веревки. В окопе я нашел куски разрезанной веревки, а на шинели Турсунбаева прорезан правый рукав. На веревке и на рукаве есть следы крови, в то время как, у него ранений вообще не было. Можно предположить, что веревку резали окровавленным ножом. Значит, его взяли без выстрела и связали. Потом появился кто-то, убил немцев и окровавленным ножом разрезал веревку на руках Турсунбаева, повредив и испачкав кровью рукав его шинели. Только после этого Турсунбаев берет винтовку и стреляет. Там узкий проход, сантиметров шестьдесят, довольно глубокий, более полутора метров. И длинный, метров восемь до поворота. Выпрыгнуть наверх, отпрыгнуть в сторону или быстро отбить в сторону винтовку Турсунбаева — ничего этого сделать нельзя. Очень позиция у Манзырева неудобная была. Он вообще стоял к Турсунбаеву спиной, думаю, что и не видел его вовсе. Тут уж никакой профессионал ничего сделать не сможет, как ни старайся. Профессионал бы вообще в окоп не полез, сверху бы стрелял. Так даже удобнее.

— Зачем же он в окоп полез? Получается — не профессионал?

— Турсунбаева он освобождал, потому и слез. К этому времени там, скорее всего, живых немцев не было.

— С какого расстояния стрелял Турсунбаев?