95  

Проще говоря, тот же «полиграф Киллера»[30], как это у вас называется, но каждое несовпадение сказанного с подразумеваемым сопровождается импульсом в крайне чувствительные нервные узлы. Самое же гуманное в этом приборе, называемом «веримейд», - переводить никому не надо? - он не касается центров, отвечающих за жизненно важные функции организма. Тоже понятно? Приятно иметь дело с культурными людьми. На этом вводная часть закончена, - сказал он, гася недокуренную папиросу. - Начнем прямо сейчас. Крупный специалист-невропатолог ждет нас в соседней комнате. Полные, точные, своевременные ответы на вопросы не вызовут у испытуемого ни малейших неприятных ощущений. И существенно повлияют на его, в некотором роде «карму». Поскольку теорема об особой подсудности имеет и обратную сторону. Нет гласного суда, нет и признанной вины, тем самым и наказания.

Ляхов видел, что его почти экспромтный монолог произвел впечатление даже большее, чем он рассчитывал. Не столько тем, что устрашил сидящих перед ним людей. Он просто деформировал сложившуюся у них картину окружающего мира. Когда их нанимали на эту работу, то непременно использовали подходящую именно для этой категории специалистов легенду. Для боевиков-украинцев свою, для танкистов - свою. Высоколобым интеллектуалам, освоившим тайны нейролингвистического программирования, потребовалось, безусловно, нечто более изысканное. А он своей речью вышел за предусмотренные организаторами рамки.

Некоторые начали перешептываться, едва шевеля губами, как студенты на экзамене, один мужчина в очках, с высокими залысинами, глядя в пол, громко хрустел пальцами. Но на каждом лице выражение и мимика отличались от тех, что были, когда Ляхов вошел.

– Извините, господин полковник, - по школьному поднял руку человек, который и при ограниченном количестве участников беседы ухитрился оказаться позади других.

– Говорите…

– Ваши слова следует понимать так, что при активной помощи следствию можно рассчитывать на прощение и свободу?

– Примерно это я и имел в виду. Только нужно постараться, чтобы помощь была и активная, и действенная…

– Постараемся, - кривовато усмехнулся мужчина и сел.

– Без «веримейда» обойтись нельзя? - спросил другой, на вид повальяжнее, куда более уверенный в себе. - Если мы дадим слово говорить правду и без него?

– Нельзя, - ответил Ляхов, словно исполняя театральный этюд «Рад бы, но не могу!» на сцене мхатовской студии. - А бояться-то вам чего? Образованные же люди. Я объяснил, в мозговые структуры он не вклинивается, мыслей не читает, импульсы подает только по периферии. Худшее, что вас может ожидать при высокой степени лживости - болевой шок. Но с этим мы справляться умеем. У нас даже дефибриллятор под рукой…

Очень обнадеживающе Ляхов это сказал. Врач все-таки.

– Начнем с главного по должности и званию. Кто? Встаньте, представьтесь.

Встал как раз тот, кто хрустел пальцами.

– Доктор медицинских наук Затевахин Леонид Андреевич, заведующий лабораторией НИИ, - он произнес достаточно длинное и сложное наименование, которое показалось Вадиму неожиданно знакомым.

– Ну вот и пройдемте, Леонид Андреевич, для почину, а вы, господа, пока восстанавливайте в памяти все, что до вас касается, чтоб неожиданных сбоев не случилось.

– Смотрите, Максим Николаевич, коллегу я вам привел, - сделал радушный жест Ляхов. - Доктор наук и как раз по вопросам высшей нервной деятельности, информатики и, похоже, нейролингвистики…

– Солидно. Примите уверения в полной к вам благорасположенности… Начнем, что ли?

– Подожди, Один вопрос Леониду Андреевичу, а уже потом… Вы, доктор, давно в своем институте работаете?

– С самого начала, а какое это имеет значение?

– Ответ некорректный, имейте в виду, веримейду это может показаться ложью. С начала чего? Существования института, вашей жизни или трудовой деятельности?

– Последнее, конечно. Окончил Первый медицинский и поступил в аспирантуру при институте.

– Год?

– Восемьдесят второй. Какое это имеет…

– Думаю, имеет, - перебил его Ляхов. - Подожди, Максим, с датчиками. Поговори с коллегой на общие темы, а я сейчас…

Когда он проходил подготовку у Александра Ивановича, тот во время случавшихся бесед на вольные темы упоминал и о своих прошлых трудах на ниве медицины. Вадиму интересно было послушать, как это происходило «при советской власти». Программы обучения, система здравоохранения, оклады-жалованья и тому подобное. Помянул и институт, в котором работал последние тамошние годы.

  95  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×