Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант

Уцелели они как единое подразделение (некоторый аналог нашего «Вымпела» или «Альфы») воистину чудом. Еще месяца два-три «нормального» развития процесса, и в лучшем случае их раскассировали бы по отдаленным армейским гарнизонам, а то и ликвидировали физически. Сталин как раз замыслил подобную акцию. Он не любил чересчур боеспособных подразделений, способных при случае сыграть в преторианскую гвардию.

К тридцать седьмому году существовала тщательно отработанная, на случай оборонительной войны на западных границах, система организации «профессионального» партизанского движения. Больше десяти лет готовились кадры из участников Гражданской войны и молодежи, составлялись оперативные и стратегические планы, закладывались в непроходимых лесных дебрях и ключевых населенных пунктах склады оружия, боеприпасов, продовольствия, иного снаряжения. Регулярно проводились сборы и учения командиров и рядовых.

В случае реальной войны (по типу той, что случилась в сорок первом) в тылу врага оказалось бы минимум несколько десятков тысяч настоящих партизан, великолепно подготовленных и вооруженных, имеющих средства связи, знающих местность, своих командиров и задачи, которые предстоит решать в случае того или иного развития обстановки на ТВД. Эти номерные, подконтрольные Центральному штабу отряды в первые, самые тяжелые месяцы разгрома и почти всеобщего развала фронта смогли бы стать, кроме всего прочего, центрами кристаллизации и переформирования для бесцельно бродивших по лесам окруженцев, утративших организацию, но сохранивших способность и желание воевать.

Однако стукнула в голову вождя очередная параноидальная мысль, и эта стройная, с большим умом созданная и поддерживаемая в рабочем состоянии система была обречена на беспощадное, можно сказать – ритуальное уничтожение. Официальным прикрытием «идеи» была возобладавшая в верхах доктрина «малой кровью на чужой территории», подкрепленная тезисом Ворошилова о том, что «Красная Армия будет самой нападающей из всех армий» и что «советский народ умеет и ЛЮБИТ воевать!».

На самом же деле Сталин и его окружение просто испугались. Что значит – иметь в стране рассредоточенную, но вполне подготовленную «вторую армию», отлаженную для ведения именно «партизанской войны» и практически недоступную повседневному присмотру политруков и особистов? Это будет пострашнее антоновщины, махновщины и Кронштадта, вместе взятых, если народу вдруг всерьез осточертеют правители и советская власть в целом.

И началось!

Руководство Центрального штаба устранили сразу и тут же приступили к планомерной зачистке среднего и низшего звена. Уничтожались базы, изымались средства связи и оперативные планы, людей тысячами объявляли иностранными шпионами и «перекрасившимися белогвардейцами».

Но система пока еще выживала, пусть и в ослабленном до полной потери активности виде. Заковский, прекрасно все понимая, с первого момента вступления в должность решил сначала сколь возможно эту акцию притормозить, а в дальнейшем и отыграть назад.

До наполеоновских планов Генштаба ему дела не было, а за погранвойска он отвечал и был уверен, что такого рода тыловое прикрытие и резерв им жизненно необходимы. Махновское прошлое тоже давало о себе знать, кто, как не он, лучше всех представлял себе боевые возможности армии, которую за сутки можно мобилизовать, при необходимости так же быстро растворить среди мирного населения, а потом вновь собрать для внезапного удара совсем в другом месте.

– Значит, в Испанию собрались, Григорий Петрович?

– Да вот посылают, на укрепление…

– Давно, между прочим, пора. Я тоже решил резидента сменить, не мой человек. Новому я дам к вам пароль, встретитесь, наладите взаимодействие. Нехорошие там сейчас дела творятся, неправильные. Заново всю работу придется ставить. Полномочиями вас снабдили достаточными?

– На первый взгляд практически абсолютными. А как в реальности пойдет… – Шульгин развел руками.

– Это всегда так, но вы далеко будете, помешать вам труднее. Так что будем надеяться. Ребят я вам хороших отдаю, и как телохранители сгодятся, и самостоятельные задачи могут решать. Командиром им назначу старшего лейтенанта Гришина. Надежный сотрудник, руководить умеет и в реальном деле многого стоит. Пригласить?

– Пригласите. Посмотрю на него, и решим окончательно.

Роман Гришин оказался парнем двадцати девяти лет, невысоким, не производящим впечатления атлета, но наметанным взглядом Сашка определил, что силенка у него имеется и телом своим он владеет как нужно. Внешность типично среднерусская, однако с легкой примесью чего-то восточного. Татарского, может быть, или северокавказского.