Бесы Черного Городища

— Ай-ай-ай! — прорывалось сквозь его вопли. — Сбылись проклятия! Я бы все сейчас отдал, чтобы снять с себя обвинение. Прошу вас, господа сыщики, умоляю, спасите меня!

Поверьте!

— Мы-то поверим, — сказал Иван, — но судебным следователям трудно будет доказать твою невиновность. На одних адвокатах разоришься.

— Фуй фе! — Наумка перестал рыдать. — А может, это те самые меня подставили? Деловой этот? Барин? Он мне как угрожал, когда я отказался «слезки» загнать! «Заварю я вам тут кашу! — кричал. — Не сегодня, так завтра устрою вам кровавую баню. И ты, жидок, первым в крови захлебнешься!

Белый пух над городом летать будет! А мы крошить вас будем, резать! Всем кровь пустим! Дьяволы!»

— С чего он так разошелся? — удивился Иван и посмотрел на Алексея. — Не понять, с чего озверел? Всего-то делов, другого жулика найти. Или ты чего-то скрываешь, Наумка?

— Нет, не скрываю, только он поначалу хотел, чтобы я все на корню скупил. А я отказался. Они мне по морде и давай вовсю угрожать, тогда я предложил им вещицы партиями сбывать, чтобы не подловили…

— Послушай, Наум! — перебил его Иван. — Еще один вопрос. А как этот Барин со своими молодцами сумел незаметно смыться из твоего дома?

Еврей замялся.

— То не могу сказать. Сами понимаете, тогда мне крышка.

— Понимаю, — усмехнулся Иван. — Тайный ход через сортир? Знаем, проходили. Говори, иначе всю хату по кирпичам разнесу! А твой барыш уже кафтаном накрылся, так что рассказывай, может, и зачтется при случае.

Наумка тоскливо посмотрел на него.

— Вы таки ставите меня в условия? Но я скажу. Чего не сказать, если словечко замолвите?

— Не торгуйся! — Иван поднес ему под нос кулак. — Говори, пока я добрый!

— Печка голландка, — произнес упавшим голосом Наум. — Та, что рядом с кухней. Заслонку выдвигаешь, она открывается. За ней ход вниз и дальше, в соседние дворы…

— Теперь понятно, куда твоя шпана скрывалась, — сказал устало Иван. — Хитер ты на выдумки, Наумка! Но веет» да найдется кто-нибудь хитрее! — И кивнул Алексею. — Ладно, вези его к Тартищеву, а я здесь пока останусь, надо все осмотреть как следует. — И шепотом добавил:

— Ерунда какая-то получается. Ты веришь, что наши евреи на такие мерзости сподобились?

— Я думаю, кому-то очень хочется затеять в городе беспорядки, — ответил Алексей. — И этот кто-то хорошо знает, что такое еврейские погромы.

— Ты серьезно? — поразился Иван. — Тогда дело попадет в руки Ольховского и Лямпе. А они его непременно развалят.

И сделает нам этот Барин ручкой…

— Мне кажется, что все гуси из одного стада: любовник гадалки, работник на мельнице, Барин… Это — банда, и она скрывается в районе Бритого Лба. Пока есть тому три, но очень важных свидетельства: освобождение Капки и ее братца, ограбление фельдшера людьми в синих армяках и то, что Барин со своими парнями тоже скрылся в известном нам направлении — в районе урочища Черных Истуканов.

— Хорошо, поезжай, — подтолкнул его в плечо Иван, — у меня есть кое-какие соображения, поделюсь, когда покончу здесь с делами. — Он оглянулся на вход в пещеру, возле которого суетились другие агенты. — Кажется, ты прав. И этот Барин не зря на нашей заднице выскочил!^[13] Кто-то хочет устроить в городе грандиозный шухер!

Глава 7

Алексей возвращался из больницы, где наконец-то воссоединилось семейство Гейслеров. Сам судья, который совсем недавно на чем свет стоит осыпал бранью сыщиков, теперь не находил слов благодарности им. И клялся, что направит на имя губернатора прошение, чтобы всех отличившихся в поисках его сына обязательно наградили. Он и в руки Алексея пытался всучить конверт с деньгами. Когда же тот отказался, достал из кармана золотой швейцарский брегет.

— Молодой человек, — произнес он взволнованно, — вы спасли моего Тему от лютой смерти. Я хочу, чтобы эти часы достались вам в память о вашем благородном поступке.

— Простите, Иван Генрихович, но я на службе. Мы не имеем права принимать частные вознаграждения. Я не хочу неприятностей.

Губернский судья пристально посмотрел на него и улыбнулся:

— Молодец! Ценю за честность! — И пожал ему руку. — С такой полицией нам никакие потрясения не страшны!

От больницы до Тобольской было три квартала, и Алексей направился пешком, чтобы поразмыслить на ходу о случившихся событиях. Не прошло еще и двух часов, как Тартищев уехал на совещание к Хворостьянову. Там его ждали с доскональным отчетом о последних событиях.

---

13 Игра слов: барином в Сибири называют чирей.