З.Л.О.

Глава 11

ГОРОД-ДОНОР

Год провалялся в «Гестапо» Ольгерт Францевич Блок, он же Следак, после неудачного внедрения его в банду Алхимика. Лечили его в этот раз серьезно и вдумчиво, химикатов не жалели. Еще бы! Ведь он находился под личным патронатом не полковника Швеца, к моменту его выписки давно уволенного и списанного в тираж, а самого Александра Барона, который теперь был не только владельцем порта и всех аптек в городе, но еще и директором черняевского водоканала. Правда, Следак об этом даже не догадывался. Его так усиленно кололи, что он абсолютно потерял связь с внешним миром, перестал им интересоваться. Ольгерт не вел счет дням, жил от кормежки до кормежки, то и дело проваливаясь в черный ватный сон, и только каким-то чудом умудрился не превратиться в полный овощ.

Наконец врачи, видимо, убедились, что лечить Следака бесполезно, тем более что они уже и не помнили, от чего его лечат, — забыли, как только Швеца уволили со службы. Так что они перестали пичкать Следака лекарствами, и он целых две недели адаптировался к реальности, общаясь со свежими клиентами заведения. Все они несли полную ахинею о том, что случилось в городе за последний год. Причем одну и ту же ахинею. Видимо, какая-то эпидемия шизофрении охватила Черняевск, потому что все новоприбывшие больные убеждали Следака, что ему крупно повезло и лучше бы ему и дальше оставаться здесь. В городе якобы творится полная чертовщина, причем с явного попустительства Москвы. Все в городе сошли с ума, а тех, кто остался в разуме и пытается противостоять всеобщему безумию, отправляют в психбольницу, как в прекрасное время брежневского застоя. Власти в городе тоже абсолютно сумасшедшие, интересует их только донорство и повышение рождаемости, так что — сдавай кровь, размножайся и ходи с довольной улыбкой, иначе отправят в дурдом. И это в лучшем случае, ведь некоторые диссиденты пропадают без следа. Такой вот уродливый мир ждал Ольгерта Блока, чей мозг едва-едва приходил в себя после годового онемения. Но слушать безумцев — последнее дело, и когда врач сказал Следаку, что завтра его выпишут, он расплакался счастливыми слезами.

Город встретил свободного Следака утренней майской грозой. Потемневшее в секунду небо перечеркивали зигзаги молний, толстые капли лупили несчастного Ольгерта по голове. Мокрый сверху донизу, Следак зайчиком доскакал до маминой квартиры, в которой опять отключили свет. На ощупь он добрался в темноте до кровати и проспал целые сутки, опьяненный воздухом свободы. Разбудило его солнце, нагло залившее светом убогое жилище. Настала пора выйти в город. Первым делом нужно выяснить, что произошло с Алхимиком и его дочерьми. Если с ними все в порядке, можно свалить из Черняевска в Петербург — хотя бы могилку Верину в порядок привести. Спасать Черняевск, бороться с мифическим злом и даже убивать себя бухлом Следаку больше не хотелось. Может, действительно вылечили пилюлькины? Телефона у Следака не имелось — не только мобильного, но и городского, поэтому он решил дойти до башни пешком, хотя в глубине души очень боялся встречи с Алхимиком. Город за год поразительно изменился. Утром мучимый жаждой Следак, предвкушая отвратительный вкус, припал к кухонному крану, и — о чудо! — вода оказалась на редкость приятной. Конечно, не такой сладкой, как в детстве, но удивительно бодрящей и вкусной. Оторваться от крана Следак заставил себя с трудом.

«Не вода, а прямо сказка, или мне после „дуры“ все таким кажется?» — подумал Следак.

Но то, что он увидел на улицах города, замечательным ему не показалось, скорее — странным и пугающим. Черняевск жил в ритме замедленной съемки: не спеша передвигались по грязноватым тротуарам вальяжные пешеходы, по улицам неспешно катил транспорт. Следак смог без труда обогнать зеленый троллейбус. При этом на лицах встреченных Следаком людей застыло странное выражение — они приветливо, но очень натянуто улыбались ему, как рекламные персонажи, при этом глаза у них были абсолютно пустые, как у законченных наркоманов. Полный город радушных наркоманов, приветствующих его выписку из больнички. Может, врачи поторопились его выписать? Следак перестал смотреть на лица медлительных горожан, тем более что и без них нашлось на что положить глаз. Например, на беременные животы прогуливающихся дам. Смотреть на них было гораздо приятнее, чем в пустые глаза их обладательниц. Пугало только то, что беременной казалась каждая вторая из встреченных Следаком женщин. Следак стал крутить головой в попытках отвлечься от осмысливания увиденного. Весь город был увешан, оклеен и заставлен рекламой донорства.