Далекое эхо

— Сейчас один из моих подчиненных отвезет вас домой, мистер Малкевич. Нам понадобится одежда, которая на вас, для криминалистических анализов. И ваши отпечатки пальцев. Нам также понадобится поговорить с вами еще раз.

Макленнану хотелось разузнать подробнее о Зигмунде Малкевиче. Но это потом. Подозрения, которые вызывала у него эта четверка парней, с каждой минутой становились все сильнее. Ему хотелось надавить на них, и он уже чувствовал, что тот из них, кто теряется в минуты кризисов, будет именно тем, кто расколется на допросе.

3

Поэзия Бодлера делала свое дело. Свернувшись в клубок на матрасе, таком твердом, что он едва заслуживал этого названия, Брилл мысленно листал «Цветы зла». Они казались созвучными событиям этой странной ночи. Мелодичный поток французских слов успокаивал его, стирал реальность, помогая забыть о смерти Рози Дафф и полицейской камере, куда она его привела. Этот поток увлекал его бесплотную сущность ввысь, переносил в иное пространство, где плавная последовательность слогов заполняла его сознание. Он не хотел иметь ничего общего со смертью, виной, страхом или подозрениями.

Внезапно тишина его убежища была взорвана громом резко распахнувшейся двери в камеру. Над ним навис патрульный Джимми Лоусон:

— А ну-ка, на ноги, малыш. Ты нужен.

Брилл забарахтался, отодвигаясь от молодого полицейского, который непонятным образом превратился из спасителя в обвинителя. И улыбка Лоусона была далеко не успокаивающей.

— Смотри не описайся. Гляди веселей. Пошли. Инспектор Макленнан ждать не любит.

Брилл осторожно встал на ноги и последовал за Лоусоном из камеры в ярко освещенный коридор. На вкус Брилла, все здесь было слишком резко и прямолинейно. Нет, ему тут совсем не нравилось.

Лоусон свернул за угол и распахнул какую-то дверь. Брилл заколебался на пороге. За столом сидел мужчина, которого он видел на Холлоу-Хилле. Брилл подумал, что он выглядит слишком мелким для полицейского.

— Вы — мистер Керр? — спросил мужчина.

— Да, — кивнул Брилл, и звук собственного голоса удивил его своей странностью и незнакомостью.

— Входите и садитесь. Я — инспектор Макленнан, а это констебль Бернсайд.

Брилл сел напротив и вперил взгляд в столешницу. Бернсайд быстро задал ему формальные вопросы с вежливостью, удивившей Брилла.

Когда к допросу приступил Макленнан, в разговоре зазвучали резкие ноты.

— Вы знали Рози Дафф? — сурово спросил он.

— Да, — отозвался Брилл, все еще не поднимая глаз. — Ну, я знал, что она подавальщица в «Ламмасе», — добавил он, когда молчание затянулось.

— Хорошенькая девушка, — заметил Макленнан. Брилл не откликнулся на его слова. — На это, по крайней мере, вы должны были обратить внимание.

— Нет, не обращал, — пожал плечами Брилл.

— Она была не в вашем вкусе?

Брилл поднял глаза, уголок его рта дернулся в полуулыбке.

— Скорее я был не в ее вкусе. Она никогда не обращала на меня внимания. Всегда находились другие парни, которыми она интересовалась больше. В «Ламмасе» я вечно должен был ждать, пока меня обслужат.

— Наверное, вас это очень раздражало.

В глазах Брилла мелькнул страх. Он начал догадываться, что Макленнан гораздо сообразительней, чем можно было ожидать от полицейского. Ему нужно было зажаться и вести себя по-умному.

— Да нет. Если мы спешили, я всегда посылал вместо себя Джилли.

— Джилли? Это, по-видимому, Алекс Джилби?

Брилл кивнул и вновь опустил глаза. Он не хотел, чтобы этот человек увидел бурлящие в нем эмоции. СМЕРТЬ, ВИНА, СТРАХ, ПОДОЗРЕНИЯ. Ему отчаянно хотелось поскорей выбраться отсюда, из этого полицейского участка, из этого дерьма. Он не хотел никого подставлять, но дальше выдерживать не мог. Он знал, что сломается, и боялся повести себя так, что копы подумают, будто он в чем-то виноват. Ведь он не виноват ни в чем. Он никогда не заигрывал с Рози Дафф, как бы ему этого ни хотелось. Он не крал «лендровера». Все, что он сделал, это позаимствовал его, чтобы отвезти девчонку домой в Гардбридж. Он не спотыкался о труп. Это сделал Алекс. Это все из-за других он сейчас вляпался. Если во имя спасения ему нужно направить взоры полиции в другую сторону… что ж… Джилли никогда об этом не узнает. А если и узнает, Брилл не сомневался, что тот его простит.

— Так, значит, ей нравился Джилли. Не так ли?