Далекое эхо

— Делал что? — переспросил он.

— Убивал твоих ребят.

45

Ночь опускалась на Карлтон-вэй. В темноте двигались темные фигуры, прижимая к бронежилетам автоматы и винтовки. Они распределялись по окрестности с тихой грацией львов, выслеживающих антилопу. Приблизившись к дому, они рассеялись веером, пригнулись под подоконниками, сгруппировались у фасада и у задней двери. Каждый старался дышать ровно и тихо, сердца стучали, как барабаны, призывая на битву. Пальцы проверяли, на месте ли наушники. Никто не хотел пропустить сигнал к штурму, когда он прозвучит. Если он прозвучит. Не было времени на сомнения и колебания. Когда раздастся команда, они покажут, на что способны.

Над их головами завис вертолет, неподалеку техники прильнули к экранам тепловизоров. Они отвечали за правильный выбор момента. Пот заливал им глаза, ладони увлажнились, но они не отрывали глаз от двух движущихся ярких пятен. Как только пятна разделятся, можно давать добро. Но пока они слиты воедино, все остаются на месте. Здесь нельзя ошибиться. От этого зависит человеческая жизнь.

Теперь все было в руках одного человека. Заместитель начальника полиции Джеймс Лоусон шел вдоль Карлтон-вэй, зная, что игра подходит к финалу.

Алекс с трудом пытался осознать смысл слов Макфэдьена.

— Что ты имеешь в виду? — переспросил он.

— Я видел его прошлой ночью. С бейсбольной битой. Под мостом. Он избивал вашего друга. Я думал, он хочет справедливости. Я думал, он делает это во имя справедливости. Но если мою мать убил Лоусон…

Алекс судорожно вцепился в единственный факт, который знал точно.

— Он убил ее, Грэм. Я достал улику. — Внезапно связь прервалась. Алекс с недоумением повернулся к Данкану. — Какого черта?

— Хватит, — сказал Данкан, срывая у него с головы наушники. — Я не дам вам вещать на весь мир. Какую ахинею вы порете, Джилби? Вы что, заключили пакт с Макфэдьеном подставить Лоусона?

— Да в чем дело? — требовала ответа Линн.

— Это был Лоусон, — повторил Алекс.

— Я слышала. Ты сказал, что Лоусон убил Рози. — Линн крепко вцепилась ему в руку.

— Не только Рози. Он еще убил Зигги и Брилла. И пытался убить Верда. Макфэдьен видел его. — Алекс с трудом осознавал это.

— Я не знаю, в какие игры вы тут играете… — начал Данкан и замолчал на полуслове, потому что появился Лоусон. Бледный и потный заместитель начальника полиции оглядел собравшихся у фургона, в недоумении и нескрываемой ярости.

— Что за чертовщина тут творится? Что тут делаете вы двое? — Он ткнул пальцем в Алекса и Линн и сразу повернулся к Карен. — Я велел, чтобы вы не выпускали ее из фургона. Господи, что за цирк. Уберите их отсюда. Немедленно.

Наступило молчание, затем Карен Пири произнесла:

— Сэр, здесь прозвучали очень серьезные обвинения, которые нам необходимо обсудить…

— Карен, тут не дискуссионный клуб, черт побери, тут вот-вот начнется смертельно опасная операция, — прокричал Лоусон. Он поднес рацию к губам. — Все на позициях?

Алекс выхватил рацию из рук Лоусона:

— Слушай меня, ублюдок…

Прежде, чем он успел сказать что-то еще, Данкан повалил его наземь. Алекс боролся с полицейским, выворачивая голову, чтобы крикнуть: — Лоусон, мы знаем правду. Ты убил Рози. И ты убил моих друзей. Все кончено. Ты больше не сможешь прятаться.

Глаза Лоусона бешено сверкнули.

— Ты такой же сумасшедший, как и он. — И пока двое полицейских навалились на Алекса, он нагнулся и подобрал свою рацию.

— Сэр, — настойчиво повторила Карен.

— Карен, не сейчас, — взорвался Лоусон. Он отвернулся и снова поднес рацию к лицу. — Все заняли позиции?

Ответы взорвались щелканьем в наушниках. Прежде чем Лоусон смог произнести следующий приказ, он услышал голос начальника группы технической поддержки, наблюдающего за происходящим из вертолета:

— Не стрелять. Объект опять с заложником.

Но Лоусон колебался лишь секунду.

— Штурм! — крикнул он. — Штурм, пошли, пошли!

Макфэдьен был готов встретиться с миром лицом к лицу. Слова Алекса Джилби восстановили его веру в возможность справедливости. Он вернет этому человеку его дочку. Чтобы гарантировать себе безопасный выход, он прихватил с собой нож. Это последняя мера предосторожности, чтобы благополучно выйти и предаться в руки ждущей его полиции.