Далекое эхо

Но когда он это придумывал, стоял апрель, не замутненный тенями прошлого. Странно, как накрепко была связана с временем года эта его хандра… Едва убирали в коробки украшения рождественских елок, призрак Рози Дафф начинал таять, освобождая его память от грустных воспоминаний. Он снова мог получать удовольствие от жизни. Теперь же оставалось только стиснуть зубы и перетерпеть.

За долгие годы он перепробовал множество способов отгонять прочь тени прошлого. На вторую годовщину он напился до бесчувствия и до сих пор не знает ни в каком баре закончился тогда его поход, ни кто доставил его в маленькую квартирку, которую он снимал в Глазго. Однако все, чего ему удалось добиться той ночью, — это жутких кошмаров, в которых проказливая улыбка Рози и ее легкий смех сменялись калейдоскопом страшных видений. Он долго не мог от них очнуться, а потом проснулся в холодном поту.

Годом позже он навестил ее могилу на Западном кладбище в Сент-Эндрюсе, на самой окраине города. Чтобы не встретить знакомых, он дождался сумерек. Припарковав свой неприметный «форд-эскорт» как можно ближе к воротам, он низко надвинул на глаза твидовую кепку, поднял вверх воротник пальто и зашагал в сгущающуюся влажную темноту. Проблема была в том, что он не знал точно, где похоронена Рози. Он видел только фотографии с ее похорон, которые местная газета раскатала на всю первую полосу, а судя по ним, можно было понять только, что ее могила находится где-то у дальней ограды кладбища.

Опустив голову, он пробирался между надгробиями, чувствуя себя каким-то извращенцем. И жалел, что не захватил фонарик, но тут же сообразил, что этим привлек бы к себе нежелательное внимание. Света редких уличных фонарей хватало лишь, чтобы с трудом разбирать надписи на памятниках. Алекс готов был сдаться, когда вдруг наткнулся на искомое, в уединенном уголке у самой кладбищенской стены.

Надгробие Рози представляло собой простую глыбу черного гранита. Вызолоченные буквы блестели ярко, как в день, когда их высекли. Сначала Алекс попытался отрешиться от эмоций, войдя в образ художника, воспринимающего все вокруг лишь как некий эстетический объект. В таком ключе все было приемлемо. Но его хватило ненадолго. Буквы, которые он старался видеть лишь как знаки на камне, сложились в пронзительную надпись: «Розмари Маргарет Дафф. Родилась 25 мая 1959 года. Жестоко отнята у нас 16 декабря 1978 года. Навеки потерянная нами любимая дочь и сестра — покойся с миром». Алекс вспомнил, что полиция организовала сбор денег на памятник. Наверное, им удалось собрать много, потому что надпись была длинной. Он думал об этом, все еще отгоняя от сознания горестное событие, о котором она гласила.

И еще одно невозможно было не заметить: разнообразные цветочные приношения, бережно возложенные к подножию памятника. Там было не меньше дюжины букетов и гирлянд, некоторые были помещены в низкие урны, которые продают в цветочных магазинах именно для этой цели. Часть цветов, не уместившись у самого памятника, лежала на траве выразительным напоминанием о том, в скольких сердцах Рози продолжала жить.

Алекс расстегнул пальто и вытащил единственную белую розу, которую принес с собой. Он присел, чтобы положить ее неприметно к другим цветам, и чуть не подпрыгнул от ужаса. Из ниоткуда на его плечо опустилась рука. Влажная трава заглушила звук шагов, а мысли голос инстинкта.

Алекс круто обернулся, выскальзывая из-под руки, оступился на мокрой траве и растянулся навзничь — жуткой пародией на декабрьский кошмар трехлетней давности. Он съежился, ожидая пинка или удара, когда тот, кто его потревожил, поймет, с кем имеет дело. Он был совершенно не готов к встревоженному знакомому голосу, окликнувшему его прозвищем, известным лишь самым близким друзьям.

— Эй, Джилли, с тобой все путем? — Зигмунд Малкевич протягивал ему руку, чтобы помочь подняться. — Я не хотел тебя напугать.

— Господи, Зигги, а чего ты хотел достичь, подкрадываясь ко мне на темном кладбище? — возмутился Алекс, стараясь подняться без посторонней помощи.

— Прости. — Он кивком показал на розу. — Хорошая мысль. Я никак не мог сообразить, что подходит к такому случаю.

— Ты бывал здесь раньше? — Алекс отряхнулся и повернулся лицом к старому другу. В тусклом свете Зигги напоминал привидение. Его бледная кожа, казалось, светилась изнутри.

Зигги кивнул:

— Только в годовщины. Но я никогда раньше не видел здесь тебя.