Билет на Лысую гору

– А затем?

– Я затащил в кустарник остов мотоцикла – возможно, после я постараюсь восстановить его, – задержался на несколько часов, чтобы уладить кое-какие дела, понял, что в мире лопухоидов меня ничто больше не удерживает, и отправился на Лысую Гору. Вот и все, – сказал хранитель.

Даф с ее безошибочно настроенной интуицией ощутила, что Эссиорх о чем-то умолчал, однако решила, что об этом они поговорят позднее, когда останутся вдвоем. Пока же только спросила:

– А что это за Адриан фон Тошниотль?

Эссиорх сдвинул брови.

– История магии. Девятьсот восьмой год обучения. Дополнительный материал. Ты хочешь сказать, что ты это не проходила?

– Э-э… конечно… Адриан фон Тошниотль!.. Теперь припоминаю! – важно сказала Даф, ощущая подозрительный зуд в невидимых перьях.

– Тренируй память! – строго произнес Эссиорх. – Адриан фон Тошниотль – звездочей, решивший выткать на огромном плаще все без исключения звезды и стать всемогущим. Он трудился две сотни лет, выткал все созвездия, однако сильнее почему-то не стал. Тогда он вспомнил, что на небе, кроме звезд, существуют черные дыры, и задумал прорезать их на плаще. Однако едва он коснулся его ножницами, прорезая первую дыру, как в тот же миг бесследно исчез.

– И больше не появился? – с беспокойством спросил Мошкин.

– Ты очень правильно понял значение слова «бесследно». Ни в одном из известных миров Адриан фон Тошниотль так и не был обнаружен. Вот я и одолжил его имя на время. Просто забавы ради… Интересно будет проверить, насколько хорошо на Лысой Горе помнят магчасть, – сказал Эссиорх.

Улита выглянула наружу. Темнеть еще не начинало, однако в небе обозначилась уже легкая тоскливая задумчивость.

– Пора! Кто куда – а я жениться! – сказала ведьма, направляясь к дверям.

– По-моему, кое-кто зациклился на этом «жениться». Третий раз слышу это слово за десять минут, – буркнула Ната.

Буркнула очень тихо. Ей еще хотелось жить.

Глава 11

Счастье Б/У

Отряхнув с юбки сахар, Трехдюймовочка вернула себе высокомерный вид. Она извлекла лорнетку и внимательно посмотрела на Ирку. Затем, не менее внимательно – на Антигона. Так благородная дама смотрит на щенка, который внезапно описался у нее в гостиной. Наконец, пробурчав что-то о русалках, которые невесть что себе позволяют, фея принялась разглядывать Матвея.

– Матвей Багров! Тот, кого все ищут! – произнесла она утвердительно.

– Да, это я.

– Ученик волхва? А, милостивый государь? Кажется, я видела тебя мельком у Мировуда, когда он брал с меня клятву? – спросила она.

– Он самый, милостивая государыня! – улыбаясь, в тон ей отвечал Багров.

Ворчливая толстая фея его забавляла.

– Так это тебя я вытащила из перстня алмазной пылью? М-дэээ, было на кого переводить пыль… Мальчишка! Мировуд нашел кому довериться! В крайнем случае, отдал бы Камень гномам. Они бы так спрятали его среди тысяч похожих, что и сами бы не нашли.

– Это-то и плохо. Камень Пути должен быть в руках избранного. Среди гномьих сокровищ, лишенный внимания, не имея цели для существования, он вскоре утратил бы всю силу, – убежденно отвечал Матвей.

– Ну-ну, – сказала фея, не опуская лорнетки. – Я тебя проверяла! Похоже, простейшие сведения о Камне Мировуд сумел-таки тебе вдолбить. Камень же, вне всякого сомнения, сделал тебя упрямее осла. Хотя, по-моему, и усиливать ничего особенно не надо было. На каждое слово старой больной женщины, – тут фея кокетливо кашлянула, – ты выстреливаешь десять своих. А теперь, может, скажешь: куда ты дел Камень?

– Он в надежном месте, – сказал Багров.

Ирке показалось, что он погрустнел. Как бы много он ему ни давал, Камень Пути явно не делал своего хранителя счастливым. Ирка подумала, что ее собственная судьба чем-то похожа на судьбу Багрова. Основной мотив повторялся назойливо, как в скверной пьесе. Сделай все для других – и ничего для себя.

– В очень надежном? Надежнее, чем у гномов? – допытывалась Трехдюймовочка.

– Нет. Одно я знаю точно: я не отдам его никому, пока я жив. Просто не смогу, – Багров сказал это так просто, без рисовки, без преувеличения, что Ирка поняла: так оно и есть.

Поняв, что ничего более определенного ей не скажут, Трехдюймовочка недовольно хмыкнула.

– И зачем же ты меня разыскал? Чем несчастная обездоленная фея заслужила твое вельможное внимание? – спросила она сердито.

– Я пришел защитить тебя. Ты вытащила меня из перстня. Теперь я твой должник, – сказал Матвей.