Полет мотылька

Вопрос Геннадия Павловича ничуть не смутил. Если даже ему должны были вручить повестку, то не его вина в том, что он ее так и не получил. К тому же он не имел ничего против процедуры генетического картирования и в любом случае не собирался уклоняться. Во всяком случае, так он думал сейчас.

– Сам, – уверенно ответил на вопрос Геннадий Павлович. – Я прекрасно понимаю, насколько важно то, что вы делаете. Видите ли, – голос Геннадия Павловича приобрел оттенок легкой доверительности, – один мой очень близкий друг также задействован в программе генетического картирования, причем на довольно высоком уровне. Он популярно объяснил мне, на краю какой пропасти все мы оказались. Я очень высоко ценю его мнение, а потому у меня не было ни малейших сомнений по поводу того, проходить или нет генетическое картирование.

– Действительно? – врач приподнял брови, как будто Геннадий Павлович сообщил ему что-то в высшей степени любопытное. – И как же зовут вашего друга, если, конечно, не секрет?

– Коптев Юлий Никандрович.

– Юлий Никандрович! – восхищенно всплеснул руками врач. – Бог ты мой! Мы ведь с ним когда-то вместе учились!

– Серьезно? – удивился в свою очередь Геннадий Павлович.

– Ну, конечно! Милейший, милейший человек! И превосходный специалист!.. К сожалению, мы давно с ним не встречались.

– А я с ним виделся неделю назад!

Гордость распирала грудь Геннадия Павловича, точно поднявшееся тесто квашню. Нежданно-негаданно Юлик Коптев, старый приятель, с которым приятно поболтать за кружкой пива, превратился вдруг в нечто вроде пропуска если и не в высшее общество, то уж во всяком случае в некий круг посвященных. Когда Геннадий Павлович только вошел в кабинет, врач показался ему похожим на представителя властных структур, наделенного неоспоримым правом карать и миловать. Теперь же у них был общий знакомый, а следовательно, и сами они становились ближе друг другу. Геннадий Павлович был уже почти готов пригласить безымянного врача на сегодняшнюю встречу в «Поджарке», на которой должен был присутствовать и их общий знакомый Юлик Коптев. Удержали его лишь природная деликатность и мысль о том, что врач, работающий в кабинете генетического картирования, скоре всего, очень занятой человек.

– Как мне ни приятно с вами беседовать, но пора перейти к делу, – на губах врача появилась извиняющаяся улыбка. – В приемной наверняка еще есть посетители.

– Когда я входил, там оставался только один человек, – ответил Геннадий Павлович. – Он пропустил меня без очереди, поскольку занят заполнением каких-то бумаг.

– Он уж третий час их заполняет, – подала голос медсестра.

Геннадий Павлович удивленно взглянул на нее. Медсестра сидела к нему спиной, сортируя карточки, разложенные на манер пасьянсных карт, и, судя по всему, не имела намерения как-то дополнить или прокомментировать сказанное.

– Ну, так что? – весело обратился к Геннадию Павловичу врач. – Надеюсь, вы не падаете в обморок при одном только слове «кровь»?

– Донором быть не приходилось, но несколько раз кровь из вены сдавал, – улыбнулся в ответ Геннадий Павлович.

– Ну и отличненько! Прошу!

Геннадий Павлович переместился к лабораторному столику. Он полагал, что кровь будет брать врач, но место напротив него заняла медсестра.

– Не волнуйтесь, Геннадий Павлович, – услышал он голос врача у себя за спиной. – У Аллочки легкая рука, – вы даже укола не почувствуете.

Геннадий Павлович закатал рукав и положил левую руку на стол. Аллочка перетянула плечо Геннадия Павловича резиновым жгутом, несколькими быстрыми движениями протерла локтевой сгиб ваткой, смоченной в спирте, пару раз щелкнула по вене ногтем и тот час же вогнала в нее иглу десятикубового шприца. Все это она проделала как на автомате. Геннадию Павловичу даже показалось, что она смотрела куда-то в сторону, когда вводила иглу в вену. Но как бы там ни было, он и в самом деле ничего не почувствовал. Сняв жгут, Аллочка набрала полный шприц темной венозной крови и, выдернув иглу, прижала к точечному проколу ватку со спиртом.

– Спасибо, – сказал Геннадий Павлович, сгибая руку в локте. Медсестра ничего не ответила, словно и не услышала его. Отвернувшись в сторону, она взяла из штатива стерильную пластиковую пробирку с завинчивающейся синей крышечкой, перелила в нее кровь из шприца и сделала пометку на бирке.

– Ну, как?

Геннадий Павлович повернулся в сторону задавшего вопрос врача.