Ожерелье Дриады

По словам говорливой шоколадки, после Прасковьи утопала Мамзелькина, несколько огорченная тем, что не засунула никого в свой рюкзак. Арей и Варвара ушли в сторону деревни Венец, как только на поляне появились отхлынувшие по приказу Пуфса «мальчики» и ясно стало, что следом за ними появятся и светлые.

– Ага! Испугался! Ну бойся меня! Дрожи, Арей! Я иду! – потрясая флейтой, восторжествовал Корнелий.

Он уже приписал мечника к своим трофеям. Не было сомнений, что Корнелий теперь раструбит на весь Эдем, что Арей удирал от него, простого связного, в то время как столетние сосны вокруг трещали и дымились от его, Корнелия, маголодий.

– Если и испугался, то за Варвару. Таамаг или Радулга не станут докапываться: мрак ты или не мрак. Если с мраком тусуешься – получи копье, – успокоила его Даф.

Она опиралась о руку Мефа. Самой ей идти было трудно. Голова кружилась. Перед глазами летали черные мухи. Невидимая змея в крови панически металась, ища места, где можно вырваться. Места этого она пока не находила, но в метаниях своих утомлялась и слабела. Дафна ощутила, что рано или поздно змея, выбившись из сил, замрет и начнет таять. Но вот сколько времени это займет – непонятно.

«Только бы не расставаться с Мефом!» – думала она, но расстаться все же пришлось. Еще в лесу Эссиорх заявил, что в Москве забирает Дафну к себе. Никаких общежитий озеленителей и никаких Буслаевых. Во всяком случае, пока она окончательно не придет в себя. А там видно будет.

– Пожалей девчонку, Буслаич! А то видок у нее: пристрелить хочется, да в тюрьме сидеть неохота!.. Ничего – у нас есть доктор Пилюлькин, который проследит, чтобы все прошло успешно! – сказала Улита, без церемоний державшая дриаду под мышкой. Примерно так грузные дамы таскают пекинесов.

– Ненавижу вас, черно-белые! Обойдетесь! – пропыхтела дриада.

Улита достала носовой платок и деловито промокнула созревшую на носу у дриады каплю.

– Зигя! У тебя появилась младшая сестричка! Хочешь потискать? – предложила она.

Репейная дриада трусливо хрюкнула и запросила пардону.

Глава 16

«Фрикас Фроила»

В тот миг, когда человек покажется себе вполне хорошим, все нужно начинать сначала.

Книга Света

Даф не совсем понимала, как это «выздоравливать». Она чувствовала себя нормально, а ей твердили «выздоравливай!», будто это происходило не само собой, а по ее воле.

Дафне велено было сидеть или лежать, а она ходила по комнате, изредка в поисках разнообразия прилипая носом к балконной двери. На балконе жили мотоциклетные покрышки и стояла красная переносная ванночка для купания младенцев. Ванночку эту купила Улита, чтобы она своим румяным видом постепенно капала на мозги Эссиорху, приобщая его к радостям отцовства.

Когда кто-нибудь после шума и суеты оказывается в тишине, с ним начинают происходить странные вещи. Он внезапно осознает, что тишина вообще-то совсем не тишина. В ней живут мысли, чувства и вообще гораздо больше настоящего, чем в любой толкотне или разговорах.

Примерно это происходило теперь с Дафной, давно отвыкшей от тишины. И, хотя Мефодия не было рядом, она все равно ощущала, что он близко, мысленно беседовала с ним и представляла, как при встрече она ему скажет:

– Ты думаешь, что признание в любви – это слова? И что тебе не хватает именно правильно расставленных слов?..

Дважды приезжал рыжий Баснецов, и Дафна играла с его девочкой, которую не брали в сад, потому что она всех там перекусала. Другим родителям не понравилось, что дети их ходят покусанными, они отправились к заведующей гневной делегацией, и девочку вернули Баснецову. К известию, что девочка кусается, Эссиорх отнесся спокойно.

– Она привыкла, что нужно все выгрызать, – вот и выгрызает. Потерпи чуть-чуть, и все будет хорошо. Внезапных чудес не бывает, – сказал Эссиорх Баснецову.

Дафна удивленно уставилась на него: и от кого она слышит, что чудес нет?

– То есть чудеса, конечно, бывают, если считать чудом какой-нибудь банальный телекинез, но все главные чудеса происходят всегда медленно и постепенно. И нужны для них любовь и терпение. Целая куча любви и вагон терпения, – поправился хранитель.

Улита сидела на кухне и обучала «трофейного» Зигю играть в «камень-ножницы-бумага» на щелбаны. Разумеется, если бы она проиграла, Зигя с двух щелчков пробил бы ей лоб, но ведьму спасало то, что она мухлевала. То она говорила, что бумага завернет камень, а то утверждала, что показала такой здоровенный камень, что ему любая бумага просто тьфу. В общем, проигрывал всегда Зигя.