Король хитрости

– Может, тебе несложно, а мне сложно. Научи меня, как надо с самого начала! – потребовал Мокренко.

Мимо пробегал пятиклассник из их школы, и Петька, не удержавшись, дал ему пинка.

– В смысле знакомиться, или если уже знаком? – уточнил Филька.

– Если знакомишься. Я вчера подошел к одной телке у клуба и говорю ей: «Привет, блин! Я Петька! Чего-то я тебя раньше тут не видел!»

– А она тебе? – заинтересовался Филька.

– Она говорит: «И не увидишь больше!» Повернулась и ушла, – уныло признался Мокренко.

– И правильно сделала. Как с тобой можно нормально разговаривать, когда у тебя через каждые два слова то «блин», то «черт», то «телка», а то еще чего-нибудь похлеще? Представь: к тебе подходит амбал с нечищеными зубами, толкает тебя в плечо и говорит: «Блин, откуда ты здесь взялся? Ну что, бычок, хочешь со мной дружить? Давай свой телефон!» Захочешь ты с таким дружить? И девчонка тоже не хочет.

Мокренко вздохнул.

– Я что, виноват, что у меня по-другому не выходит? Давай так. Ты научи меня каким-нибудь словам. Я их запишу и выучу.

– Ладно, – согласился Филька. – Только учти, что слова для каждой девочки свои и надо действовать по ситуации.

Хитров уселся на забор хоккейной площадки, а Мокренко, присев на корточки и достав тетрадь, приготовился писать.

– Вариант классический. Связан с погодой. Допустим, дождь, а девочка без зонта. Ты говоришь ей: «Ты же вымокнешь! Хочешь дойти под моим зонтом?»

– А если у нее есть зонт, а у меня нет? – спросил Мокренко.

– Тогда наоборот. Ты спрашиваешь: «Ты не возражаешь, если я тоже спрячусь под твоим зонтом?»

Спрыгнув с забора, Филька заглянул Мокренко через плечо и засмеялся:

– Эх ты, голова! «Зонтом» пишется через «о», а не «зантом».

– Неважно, я же для себя пишу! – заявил Петька. – А если вообще дождя нет?

– Хм, это задача посложнее, – задумался Филька. – Тогда говоришь что-нибудь неожиданное. Допустим: «Ты знаешь, что в феврале сорок два дня?»

– Почему сорок два? – заинтересовался Петька.

– Вот и она спросит: «Почему?» С этого и завяжется разговор! – объяснил Хитров.

– А я что отвечу, если она спросит: «Почему?»

– Ты ответишь: «Потому что в марте тридцать восемь!» или что-нибудь другое, тоже неожиданное. И, главное, не забывай быть доброжелательным и постарайся девочку заинтересовать или развеселить.

Мокренко, от усердия приоткрыв рот, записывал, не обращая внимания на грамматику и знаки препинания.

– А какие еще способы есть, если без погоды? – жадно спросил он.

– Разные, – сказал Филька. – Допустим, музыкальный. Спрашиваешь: «Тебе какая музыка нравится?» Или литературный: «Ты какую книжку сейчас читаешь?» Есть еще киношный: «Ты смотрела «Семнадцать мгновений весны»? А какой фильм ты любишь?» Или компьютерный: «Ты на компьютере умеешь работать? Хочешь я тебя научу?» Или спортивный: «Ты любишь на велосипеде кататься?» Или школьный: «Как ты думаешь, что у меня будет по русскому в четверти, если у меня в журнале пятнадцать троек, четыре двойки, тринадцать четверок и четыре пятерки?»

Филька так увлекся, придумывая новые способы знакомства и разговора с загадочным противоположным полом, что забывал проверять, успевает ли Петька записывать. Он вспомнил о Мокренко только тогда, когда услышал, как тот бормочет под нос, водя ручкой по бумаге: «Ти-бе ка-ка-я му-зы-ка нра-ви-ца?»

– Тьфу ты! Вот ты где застрял! – огорчился Хитров. – Ладно, надоело мне с тобой возиться! Учи пока то, что уже записал, а с завтрашнего дня начинай тренироваться.

– Как тренироваться? – испугался Мокренко.

– А так! Ты подойдешь после школы к какой-нибудь девочке и попытаешься с ней познакомиться. Идет?

Мокренко побурел от напряжения, набычился и кивнул. Целый вечер он зубрил и повторял фразы: «Тебе какая музыка нравится?» и «Ты знаешь, что в феврале сорок два дня?» Ночью Петька ворочался во сне. Ему снились хохочущие девчонки, показывающие на него пальцами. Девчонки разрастались, сливались в общий шар, из которого проглядывало недовольное лицо классной руководительницы Марии Вячеславовны.

Утром Мокренко встал, впервые в жизни позавтракал без аппетита и, как на заклание, потащился в школу.

– Выучил? – спросил его Филька.

– Угу! – безрадостно кивнул Петька.

– К тренировке готов?

Мокренко сглотнул слюну и снова кивнул.

– Отлично, – хлопнул его по плечу Хитров. – Сразу после занятий пойдем и покажешь класс!