Вы твердо решили сбросить вес, с понедельника отказались от булочек, а...
Подруга героини романа Аглая утверждает, что некий французский писатель...
Петька высвободил свой свитер из рук парня, еще раз сплюнул себе под ноги и удалился. Самбист из сто пятой школы некоторое время постоял на месте, задумчиво глядя ему вслед, а потом повернулся и пошел к входу в школу. Вид у него был уже не такой самоуверенный.
Поднимаясь по лестнице к залу, самбист случайно услышал обрывок разговора между Антоном Даниловым и Анькой Ивановой и, заинтересованный, чуть приостановился, чтобы дослушать.
– Слышала, что вчера в парке было? – громко говорил Антон.
– Нет, не слышала. А что? – удивлялась Анька.
– Ну ты даешь! Об этом сегодня все говорят! Два каких-то здоровенных мужика напали на женщину, хотели у нее сумку отнять, да тут Филька Хитров мимо проходил и вступился. И вот результат: один мужик в больнице с переломами, а второго он в милицию сдал. Тоже, разумеется, отделал его за милую душу.
– А Филька не боялся? Они ведь взрослые, а он ребенок! – спросила Анька.
– Кто? Хитров боялся? – фыркнул Антон. – Да он просто бешеный! А техника у него такая, что с ним и пятерым взрослым не справиться.
Словно только сейчас заметив, что какой-то чужой парень слушает их разговор, ребята посторонились, давая ему пройти, и продолжили говорить уже о чем-то другом.
Порядком напуганный услышанным, самбист дошел до раздевалки и опустился на скамейку. Предстоящая схватка уже не казалась ему пустяковой, и он жалел, что вообще согласился участвовать в этом дурацком соревновании.
В полупустой раздевалке сидел Коля Егоров с забинтованной рукой и, морщась, поправлял развязавшийся бинт.
– Ты мне не поможешь узел затянуть? – попросил он самбиста.
– А что у тебя с рукой? – спросил тот, приходя к нему на помощь.
– Да вот, сложный перелом. Врачи даже не знают, срастется ли…
– А где тебя так угораздило? – сочувственно спросил самбист.
– Это все Филька Хитров. Уговорил меня с ним потренироваться. Обещал, что не будет наносить ударов, а станет их только блокировать, а потом взял и какой-то бросок провел. Я даже понять ничего не успел. Лежу на полу со сломанной рукой, а он мне говорит: «Извини, Колян, я нечаянно, у меня рефлекс сработал». Вот свинья!
Самбист слушал его, и у него медленно отвисала челюсть.
– Это все правда? Хитров тебе руку сломал? – спросил он.
– Думаешь, я бинты для красоты намотал? – возмутился Коля. – А ты, кстати, что в нашей школе делаешь? Что-то я тебя раньше не видел.
– Я на соревнования пришел. С Хитровым вашим дерусь, – уныло объяснил самбист.
– С Хитро-о-вым?! Ну я тебе не завидую: у него на тебя зуб! Он поклялся котлету из тебя сделать! Говорит, иначе, чем на носилках, ты ринг не покинешь! – Егоров с состраданием посмотрел на самбиста.
– Как поклялся? Почему? – опешил парень.
– Видишь, тут какое дело… Ему кто-то наговорил, будто ты обещал ему шею намылить, а он эти дела не любит. Уж очень он на тебя зол, никто никогда его таким злым не видел.
– И что мне теперь делать? – с мелкой дрожью в голосе спросил самбист.
– Я уж и не знаю что, сам думай… – протянул Егоров. Он скучающе посмотрел в окно и как бы между прочим сказал:
– Вообще-то есть у меня один план… Как только бой начнется, ты ему тут же поддайся. Упади на пол и притворись, будто ты без сознания. Тогда ему сразу засчитают победу, и он тебе ничего не сможет сделать.
Дав этот совет, Коля, словно вспомнив о каком-то деле, хлопнул себя ладонью по лбу и куда-то ушел.
И вот состязание началось.
– Роман Балабан – Филипп Хитров! Весовая категория до шестидесяти килограммов! – громко объявил судья.
Услышав свое имя, самбист робко пролез под натянутые канаты и остановился в своем углу, ожидая соперника. Его била мелкая дрожь. Филька Хитров пока не появлялся – и от этого бедняге было еще страшнее. Внезапно дверь в зал резко распахнулась, и появился Хитров. Он был босиком и одет в короткое черное кимоно, завязанное на поясе веревкой. На лбу у него была темная повязка с иероглифами.
Филька подлез под канаты, мрачно посмотрел на своего соперника и, усмехнувшись одним углом рта, отвесил ему низкий церемониальный поклон в лучших традициях Востока. Все это навеяло на самбиста такой ужас, что он едва не убежал с ринга.
Пока секунданты надевали на них перчатки, шлемы и смягчающие удары нагрудники, Филька продолжал хмурить брови и гипнотизировать своего соперника неотрывным взглядом.
«Только бы он меня испугался, а не то мне крышка!» – думал он.