Обман

— Черт возьми! — в сердцах произнесла Барбара, не понимая, что происходит.

Белокурая девушка-репортер и оператор обосновались на новом месте. Блондинка подвела какого-то человека к камере. Это был крепко сложенный азиат двадцати с небольшим лет; длинные волосы собраны в хвост; один рукав рубашки оторван.

— Отвали от него! — через плечо крикнул он, а затем повернулся к репортеру.

— Рядом со мной Муханнад Малик, — начала она, — который…

— У нас нет ни малейшего желания терпеть эти чертовы отговорки, извращение фактов и неприкрытую ложь, — неожиданно прервав ее, закричал мужчина в микрофон. — Настал момент, когда наш народ требует равенства перед законом. Если полиция будет игнорировать истинную причину смерти этого человека — а это явное убийство на почве расовой ненависти, — тогда мы намерены добиваться справедливости собственными методами. У нас есть силы и средства. — Он быстро отошел от микрофона и, поднеся к губам рупор, закричал, обращаясь к манифестантам: — Нам все по силам! Нам все по силам!

Толпа взревела, ринулась вперед. Изображение на экране перекосилось, замелькало.

— Питер, давай перебираться в более безопасное место, — раздался голос девушки-репортера, и на экране появилась студия новостей телеканала.

Постное лицо диктора было Барбаре знакомо. Некий Питер. Он всегда вызывал у нее антипатию. Все мужчины с пышными прическами были ей неприятны.

— Вернемся к ситуации в Эссексе, — объявил он. Слушая его, Барбара закурила следующую сигарету.

Тело человека, сообщил Питер, было обнаружено ранним утром в субботу в доте на отмели в Бал-форде-ле-Нез одним из местных жителей, отправившимся на прогулку. Как выяснилось, убитым оказался некий Хайтам Кураши, недавно прибывший из Пакистана, точнее из Карачи, для того чтобы сочетаться браком с дочерью состоятельного местного бизнесмена. Небольшая, но быстро растущая пакистанская община города считает, что причиной смерти стало убийство на расовой почве, хотя сам факт убийства не установлен. Полиция до сих пор не сообщила о том, какие меры предпринимаются для расследования этого дела.

Пакистанец, подумала Барбара. Пакистанец. Вновь вспомнилось, как Ажар говорил: «У моих родственников возникли проблемы, но не очень серьезные». Так. Все правильно. Проблемы у его пакистанских родственников. Ну и ну.

Она вновь посмотрела на экран, где что-то монотонно бубнил Питер, но она не слышала, что он говорит. Она лихорадочно соображала.

Крупные пакистанские общины вне столицы довольно редки, наличие двух таких общин на побережье в Эссексе нереально. А если принять во внимание слова самого Ажара, что он едет в Эссекс, и то, что вскоре после его отъезда последовало сообщение о волнениях, грозящих перейти в мятеж; если учесть, что он уехал улаживать проблемы, возникшие в его семье… Барбара решила, что совпадений чересчур много. Таймулла Ажар явно направлялся в Балфорд-ле-Нез.

Он, по его словам, собирался воспользоваться «собственным опытом, помочь». Но что это за опыт? Метание камней? Подстрекательство к мятежу? А может, он рассчитывает помочь в расследовании местной полиции? Или — и это было бы ужасно — он намеревается принять участие в манифестациях, которые она только что видела по телевидению и которые неминуемо приведут к еще большему насилию, арестам, тюремному заключению?

Черт возьми! — мысленно выругалась Барбара. Господи, он соображает, что он делает? Да еще тащит с собой восьмилетнюю дочь!

Через все еще распахнутую дверь она смотрела в ту сторону, куда ушли Хадия и ее отец. Ей вспомнились милая жизнерадостная улыбка девочки и ее косички, словно живые змейки извивающиеся у нее на голове в такт приплясывающей походке.

Постояв, она вдавила горящую сигарету в полную окурков пепельницу, а затем подошла к платяному шкафу и, раскрыв его, достала с полки рюкзак.

Глава 2

Рейчел Уинфилд собиралась закрыть магазин на десять минут раньше положенного, и это решение не вызывало у нее ни малейших угрызений совести. Ее мать ушла еще в половине четвертого: был тот день недели, когда она регулярно «приводила в порядок голову» в парикмахерской косметического салона «Море и солнце». И хотя она оставила четкие инструкции, что следует делать для пополнения кассы, за последние полчаса ни один покупатель и даже ни один праздношатающийся не переступили порога магазина.