Обман

Конни не обратила внимания на звонок.

— Отвечай же, Рейчел! — кричала она. — Сейчас же и по существу. Что тебе известно об этом? Ты врала детективу и сейчас врешь мне, а я не потерплю этого, Рейчел Линн. Не потерплю!

— Звонят, мам, — сказала Рейчел.

— Конни! Меня зовут Конни, не забывай этого. И не пялься на дверь. Она не откроется, пока ты не ответишь без уверток на мой вопрос. Какое отношение ты имеешь к смерти этого парня на Незе?

— Я же уже сказала, — взмолилась Рейчел. — Я дала ему чек для того, чтобы он убедился, как сильно Салах его любит. Она говорила мне, что он не верит ей, а я подумала, что если он увидит этот чек…

— Чушь собачья! — завизжала Конни. — Прекрати пудрить мне мозги! То, что ты плетешь, такая же правда, как то, что я Матушка Гусыня. А почему тогда ты не рассказала об этом той даме из полиции, ведь она тебя спрашивала? Но ведь и ты и я знаем почему, разве не так? Ты ей ничего не сказала, потому что в тот момент еще не придумала подходящего объяснения. Ты что, и вправду держишь меня за такую дуру, которая может поверить в твою идиотскую сказочку, как ты помогла этой цветной лахудре доказать, что она пылает вечной любовью к своему купленному жениху, привезенному невесть откуда?..

Кто-то еще раз нажал на кнопку звонка. Три раза подряд. Конни сама ринулась к двери и таким резким движением распахнула ее, что дверь с грохотом ударила в стену.

— Ну что? — рявкнула она. — В чем дело? Какого дьявола вас сюда занесло? Вы что, не знаете, сколько сейчас времени?

Молодой мужской голос вежливо произнес:

— Рейчел дома, миссис Уинфилд?

— Рейчел? А что вам надо от моей Рейчел? Рейчел, подойдя к двери, встала за спиной матери. Движением бедра Конни преградила ей путь.

— А это что за кретин? — требовательно спросила Конни. — Какого черта ему здесь надо? Ты что, совсем ополоумел? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени, придурок?

Рейчел все же разглядела: это был Тревор Раддок. Он стоял в тени: ни свет из окон дома, ни уличный фонарь не освещали его — впрочем, прятаться он не собирался. Выглядел он еще хуже, чем обычно: грязная дырявая футболка, джинсы, заношенные до того, что, казалось, выпрыгни он из них, они так и остались бы стоять в прежнем положении.

Рейчел попыталась обогнуть мать. Конни схватила ее за руку:

— Ну-ка постой, моя милая, мы ведь еще не закончили.

— В чем дело, Тревор? — спросила Рейчел.

— Так ты его знаешь? — словно не веря своим ушам, спросила Конни.

— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответила Рейчел. — Раз он спросил меня, так, наверно, я его знаю.

— Можно тебя на минутку? — обратился к ней Тревор. Он переминался с ноги на ногу, и его нечищеные, без шнурков башмаки скребли подошвами по бетонным ступеням. — Я понимаю, что уже поздно, но я надеялся… Рейчел, мне очень надо поговорить с тобой. С глазу на глаз.

— И о чем же? — едва сдерживая себя, спросила Конни. — Что же это такого ты собираешься сказать Рейчел Линн, чего не можешь сказать в присутствии ее матери? И вообще, кто ты такой? Если вы с Рейчел настолько хорошо знакомы, что ты позволяешь себе приходить к ней в половине двенадцатого ночи, то почему я не видела тебя прежде?

Тревор смотрел то на Рейчел, то на ее мать. Взгляд его остановился на Рейчел. На его лице был ясно написан вопрос: «Что, по-твоему, ей положено знать?» И Конни, словно телепат, мгновенно прочитала его. Она схватила Рейчел за руку.

— Поговорить о том, во что ты ее втянул? О том, зачем вы таскались по ночам возле пляжных домиков? Ты опустилась до того, что трахаешься с этим придурком, на которого другая девушка даже не высморкается.

Губы Тревора слегка дрожали, словно он боролся с собой, стараясь удержаться от ответа. Рейчел поспешила на выручку:

— Замолчи, мама.

Увернувшись от рук матери, которая пыталась ее задержать, она ступила за порог.

— Немедленно в дом! — приказала мать.

— Прекрати разговаривать со мной как с ребенком, — с вызовом ответила Рейчел. — Тревор — мой друг, и если он хочет мне что-то сказать, то я все равно выйду. А Салах — моя подруга, и если я хочу помочь ей, то обязательно это сделаю. И никакие полицейские и ни ты, мама, не заставят меня поступить иначе.

Ошарашенная Конни смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Рейчел Линн Уинфилд!

— Да, меня так зовут, — сказала Рейчел. И, слыша за спиной тяжелое, учащенное дыхание матери, пораженной невиданной смелостью дочери, она взяла за руку Тревора и сошла по ступенькам парадного входа. Они пошли по улице к мотороллеру, на котором он приехал. — Мы сможем закончить разговор после того, как я поговорю с Тревором, — бросила она матери через плечо.