Дырка для ордена

Ничего, разберемся!

Тарханов даже и не предполагал, что спокойный, игравший под крутого интеллигента разведчик может так разнервничаться.

А с другой стороны, был бы он, Сергей Тарханов, князем какой-нибудь Рязани, к которой подступают полчища Батыя, а у него за стенами две тысячи дружины и чуть больше городского ополчения. И он бы завибрировал.

Конечно, расклад сейчас немного другой, но все же.

Тут действуют законы больших чисел, и при мобилизационном потенциале арабских стран в 10 миллионов готовых на все «воинов ислама», и почти таком же количестве предлагающих свои услуги искателей приключений из всех уголков мира не слишком стоит надеяться на поддержку союзников.

Если не удержишь фронт, разговор будет простой и короткий.

Так он и сказал Розенцвейгу, присовокупив, что не стоило бы им, братьям по духу, слишком уж воображать по поводу собственной исключительности.

– Ладно, вы избранный богом народ, мы тоже вроде бы народ-богоносец, у каждого своя свыше определенная функция. А вот согласились бы принять российское подданство на условиях полной автономии, и никто бы вас не тронул больше. Поскольку с Россией в свое время воевать и персы, и турки, и немцы зареклись, не говоря уже о ваших контрагентах.

Как в свое время Армения, Грузия, Азербайджан и другие многие за нашими штыками спрятались. Третий век живут и в ус не дуют.

– Не будем сейчас об этом, Сергей Васильевич, – мрачно ответил майор. – Возможно, он был согласен с Тархановым, но не считал возможным именно сейчас обсуждать данную тему.

Справа и внизу искрилось почти штилевое море, у горизонта виднелись какие-то корабли.

Тарханова насторожила скорость их перемещения. Полосы дыма лежали на воде почти горизонтально. И двигались они снизу вверх, то есть с юга.

На русские крейсера не похоже, а израильские корветы ходят без дыма.

Еще садясь в машину, он заметил в глубокой нише под перчаточным ящиком хороший, обтянутый камуфляжной пенорезиной бинокль.

Вынул его, поднес к глазам.

Судя по силуэтам, эсминцы итальянской постройки, типа «Эммануэле Паретто». Такие стоят на вооружении в египетском флоте. Устаревшие, но по-прежнему быстроходные, на форсаже могут дать до сорока узлов и вооружены солидно. От крейсеров уйдут, от прочих отобьются.

«А ведь они уже в территориальных водах», – подумал капитан, и тут же вдоль бортов кораблей дружно сверкнуло пламенем.

– Тормози! – отчаянно закричал он майору, потому что непонятным образом, но совершенно отчетливо увидел, где и как лягут 140-миллиметровые снаряды эсминцев.

«Опель-Адмирал» догонял колонну израильских армейских грузовиков, кузова которых были полны солдат. Впереди шла еще одна колонна шестиосных транспортеров, перевозящих батальон танков.

Тарханов видел их давно, поскольку машина крутилась по серпантину, и иногда панорама дороги открывалась на десяток километров вперед, а моментами поле зрения сокращалось до сотни метров.

И Сергей понимал, чувствовал, что огневой налет с моря направлен именно на эти колонны, но они с Розенцвейгом гарантированно подпадают под удар.

Майор, демонстрируя невероятную реакцию, не спрашивая ни о чем, сбросил газ, вдавил в пол педаль тормоза и крутанул руль на интуитивно просчитанный угол. На какое-то мгновение машина пошла юзом, тут же выровнялась, вильнула и замерла, почти коснувшись бампером бетонного парапета.

Хорошо, что машина была кабриолетом. Тарханов, не думая о дипломатии и пиетете, схватил Розенцвейга за поясной ремень и перебросил через борт автомобиля.

Как приходилось делать в прошлой боевой жизни, Сергей считал в уме, сколько секунд летит снаряд. Повалил майора в кювет, распластался рядом, и тут как раз и рвануло.

Серия разрывов накрыла хвост армейской колонны, а один из снарядов ударил прямо перед радиатором «Опель-Адмирала». Вверх и в стороны полетели колеса, куски металла, подушки сидений.

Уцелевшие после первой очереди солдаты сноровисто рассеялись по обеим сторонам дороги, залегли в камнях, готовясь, пока не поступил другой приказ, отражать десант, если таковой высадится.

Танковые транспортеры на предельной скорости рванулись вперед, растягивая интервалы, и следующие залпы начали ложиться впустую, бессмысленно поднимая в воздух столбы песка и щебенки.

Через несколько минут танки прямо с посаженных гидродомкратами на асфальт платформ открыли по кораблям ответный огонь.