Убийство по-китайски: Лабиринт

Врата управы были заперты, возле них на страже стояли десятник Хун и Дао Гань.

Ближе к ночи судья Ди приказал всем собраться в зале заседаний.

При свете одинокой свечи он дал поручение каждому, и, закончив, он попросил соблюдать полное молчание и задул свечу.

Дао Гань покинул зал; он осторожно затворил дверь за собой и прошел по темному коридору, освещая путь маленьким бумажным фонариком.

Добравшись до тюрьмы, он открыл дверь камеры смотрителя, отвязал цепь, которой тот был прикован к стене, и сказал строгим голосом:

— За небрежение обязанностями судья решил уволить тебя со службы. Ты не заботился должным образом о доверенных тебе печатях управы. В ближайшие дни судья наберет в управу новых служителей, и первым преступником, который предстанет закованным в цепи перед его помостом, окажется самоуверенный тиран Цзянь Моу!

Смотритель злобно посмотрел на Дао Ганя.

Не говоря ни слова, Дао Гань провел его по коридору и через пустынный двор. Они миновали безлюдную казарму; везде царили мрак и безмолвие.

Дао Гань отпер ворота и выпихнул смотрителя на улицу.

— Убирайся, — прорычал он. — И чтобы твоей хари я здесь больше не видел!

Смотритель недоверчиво посмотрел на Дао Ганя. С ухмылкой он изрек:

— Я вернусь быстрее, чем ты ждешь, болван!

И, сказав это, растворился во тьме.

Глава пятая

Двадцать негодяев нападают на управу под покровом ночи; судья Ди совершает рискованную вылазку

Едва миновала полночь, как тишину в управе нарушили громкие звуки.

Грубые голоса выкрикивали приказы, слышен был звон мечей. Тараном вышибали главные ворота, глухие удары разносились в ночном воздухе.

Но внутри управы никто не шелохнулся.

Треснули доски, тяжелые створки повалились на землю. Двадцать негодяев, потрясая дубинками, копьями и мечами, ворвались внутрь. Предводительствовал здоровенный детина с факелом в руке.

Вломившись в первый дворик, они принялись кричать:

— Где этот судейский пес? Где этот презренный начальник?

Детина вышиб пинком дверь во внутренний двор и посторонился, пропуская вперед свою шайку.

Во дворе негодяи остановились, поскольку кругом был кромешный мрак.

Внезапно все шесть дверей приемной распахнулись настежь; двор озарился светом десятков больших свечей и фонарей, которые стояли в два ряда внутри помещения.

Нападавшие, ослепленные внезапным светом, почти не видели окруживших их справа и слева солдат. Свет играл на их шлемах и на золоченых остриях пик, изготовленных к бою. Возле лестницы они увидели отряд судебных приставов с обнаженными мечами.

На верхней ступеньке появилась внушительная фигура в полном церемониальном убранстве, мерцающем в свете факелов золотом шитья, и с крылатой судейской шапкой на голове.

Рядом с судьей виднелись два высоких воина в форме кавалерийских тысяцких. Их латы и наплечия сверкали, и цветастые плюмажи свисали с макушек остроконечных шлемов. Один из воинов сжимал в руках тугой лук со стрелой наизготове.

Вооруженные негодяи врываются в управу

Громогласным голосом судья возгласил:

— Перед вами уездный начальник Ланьфана! Сложите оружие!

Детина с обнаженным мечом первым оправился от неожиданности.

— Прорывайтесь наружу! — скомандовал он сообщникам.

Но не успел он занести меч, как уже рухнул на землю, хрипя и корчась, — стрела Цзяо Дая пронзила ему горло. И тут же чей-то властный голос приказал из приемной:

— Напра-во!

В ответ на эту команду раздался топот ног и лязг железа. Негодяи в растерянности переглядывались. Один из них закричал:

— Братья, нам конец! Здесь армия! — и с этими словами бросил свою пику к нижней ступени лестницы. Затем, отстегивая пояс с висевшим на нем мечом, он молвил: — Ну что же, за шесть лет я дослужился до старшины. Видно, снова мне придется начать с рядового!

Услышав эти слова, Ма Жун рявкнул:

— Кто здесь называет себя старшиной?

На это говоривший заученно отчеканил:

— Старшина Лин, шестая пехотная рота, тридцать третья армия Левого Крыла. Слушаю и повинуюсь, господин тысяцкий!

— Все дезертиры — шаг вперед! — приказал Ма Жун.

Еще пятеро вышли вслед за старшиной и встали по стойке «смирно».

Ма Жун изрек сурово:

— Всем вам предстоит предстать перед трибуналом.

Между тем остальные негодяи сдали свое оружие приставам, которые связали им руки за спиной.