Убийство по-китайски: Лабиринт

— Ну и ну! — воскликнула она. — Кто бы мог подумать, что уже так далеко за полдень! А сейчас мне надо приготовить что-нибудь поесть. Как я ненавижу стоять у плиты! Послушайте, вы такая приятная и ловкая молодая особа — не согласитесь ли вы помочь мне с готовкой?

Если бы Черная Орхидея отказала, она проявила бы непростительное неуважение. К тому же она подумала, что, согласившись, она хотя бы отчасти искупит ту бесцеремонность, с которой она вторглась в дом. Поэтому девушка быстро откликнулась на просьбу. Она сказала:

— Я, ничтожная, во всех делах неумеха, но позвольте, сударыня, хотя бы огонь для вас развести.

Госпожа Ли была очень довольна таким ответом. Она отвела Черную Орхидею за задний дворик, где располагалась кухня.

Девушка сняла верхний халат и закатала рукава, а затем, раздув тлеющие угли, развела огонь в очаге. Госпожа Ли тем временем, сидя на низкой кухонной скамье, начала рассказывать длинную историю о своем покойном муже, с которым они прожили после свадьбы совсем недолго.

Черная Орхидея нашла бамбуковый короб с лапшой. Она порезала несколько луковиц и долек чеснока и сняла дюжину сушеных грибов с нитки, висевшей за окном.

Слушая рассказ госпожи Ли, Черная Орхидея положила жир на сковороду, добавила мелко нарезанные овощи и соевый соус и стала перемешивать все длинной железной ложкой. Наконец, она вывалила в сковороду лапшу. Вскоре дразнящий аромат заполнил маленькую кухоньку.

Госпожа Ли принесла миски, палочки для еды и поднос с соленьями. Обе женщины расположились на скамье и принялись за еду.

У Черной Орхидеи был отменный аппетит, но госпожа Ли ела крайне мало. Она отставила свою миску, когда в той оставалось еще много еды, положила руку на колено девушке и похвалила ее поварские способности. Подняв взгляд, Черная Орхидея поймала в глазах госпожи Ли такое выражение, от которого ей стало весьма не по себе. Впрочем, она рассудила, что нелепо испытывать смущение подобного рода в присутствии женщины; тем не менее она никак не могла избавиться от чувства неловкости. Она слегка отодвинулась от госпожи Ли, попытавшись сделать это по возможности незаметнее.

Госпожа Ли встала и вернулась с кувшинчиком для вина и двумя стопками.

— Выпьем по чарочке, — предложила она. — Укрепляет желудок.

Черная Орхидея тут же позабыла про смущение. Она еще никогда в жизни не пила вина. Она решила, что именно этого ей не хватало, чтобы стать настоящей дамой.

Она отпила из чарки. Это была изысканная наливка, известная под названием «Розовая Роса». Ее принято подавать холодной, в отличие от простого желтого вина, которое перед подачей на стол слегка подогревают.

После того как госпожа Ли наполнила несколько раз стопку девушки, Черная Орхидея почувствовала себя очень хорошо. Госпожа Ли помогла ей надеть верхний халат, и они вернулись в залу для гостей, где госпожа Ли, посадив девушку рядом с собой на ложе, продолжила рассказ о своем несчастливом замужестве.

Затем госпожа Ли обняла Черную Орхидею за талию и сказала ей, что замужество таит в себе много опасностей для девушки. Мужчины грубы и не понимают женщин, невозможно беседовать с ними так же доверительно, как с подругами. Черная Орхидея вынуждена была во многом согласиться с госпожой Ли. Она чувствовала гордость от того, что зрелая дама так откровенно беседует с ней.

Через некоторое время госпожа Ли поднялась с ложа и воскликнула:

— Ах, какая я невежа! Я заставила вас трудиться у меня на кухне и даже не подумала о том, что вы, должно быть, устали. Почему бы вам не передохнуть у меня в опочивальне, пока я поработаю в мастерской?

Черная Орхидея хотела сказать, что ей пора домой, но она действительно чувствовала усталость и легкое головокружение, к тому же ей не терпелось посмотреть, что стоит на туалетном столике у такой знатной дамы, как госпожа Ли.

Она неуверенно попыталась протестовать, но госпожа Ли отвела ее в комнату на задах дома.

Опочивальня превзошла все ожидания.

Висевшая под потолком подвесная курильница источала изысканный аромат. На туалетном столике из черного дерева стояло круглое серебряное зеркало на резной сандаловой подставке. Перед зеркалом — с десяток изящных маленьких шкатулок из фарфора и красного лака. Просторное ложе, тоже из черного дерева, все изукрашено перламутровыми инкрустациями. Балдахин из тонкого белого тюля сверкает золотым шитьем.

Госпожа Ли словно ненароком раздвинула ширму, и взгляду предстали две мраморные ступеньки, ведущие в маленькую купальню. Повернувшись, она молвила: