Пират против всей галактики

— Мечтать мечтай, да и сам не оплошай! Возможно, эта цивилизация уже погибла или обитает в таком немыслимо далеком уголке Вселенной, что, пока оттуда прилетит следующий корабль, пройдут миллионы лет.

— Ладно, чего сейчас судить? Надо слетать и посмотреть на звездолет еще раз! Капитан, мы попытаемся проникнуть внутрь? — жадно спросил Андрей.

Крокс взглянул на него с сомнением, и мальчику показалось, что пират оценивает его, словно взвешивая на каких-то своих внутренних весах. Больше всего Андрею сейчас хотелось пройти это «взвешивание», и, кажется, он его выдержал, потому что Крокс сказал:

— Попробуем, но не сию секунду. Лучше сделать это часов через десять, когда начнется следующий световой день.

— А меня вы с собой возьмете? Я буду выполнять все ваши указания! — Мальчик подался вперед.

— Поживем — увидим! — туманно ответил пират и, подумав, добавил: — Вообще-то помощник мне понадобится, а Грохотуна я брать не хочу. Он наверняка разнесет чего-нибудь и вдобавок с ног до головы обвешается бластерами и молекулярными гранатами.

— Значит, вы меня возьмете? — От радости Андрей едва устоял на месте, так ему хотелось прыгать и вопить: «Йа-а-а!»

— Я же сказал: поживем — увидим, — улыбнулся пират.

Мальчик почувствовал в его голосе понимание. Крокс сам был отважен и горяч и умел ценить эти качества в других.

Но если капитан был не против, то Баюн заартачился:

— Я не разрешу! Это противоречит первому закону робототехники! Робот должен оберегать жизнь человека и защищать его от любой опасности!

— А если я не хочу, чтобы ты меня оберегал? Не запрешь же ты меня в каюте! — возмутился Андрей.

— Еще как запру! — заверил его Баюн. — Надо будет, я на тебя вообще смирительную рубашку надену!

Зная, что в открытую спорить с роботом бесполезно, Андрей пошел на хитрость, а, общаясь с Баюном от рождения, таких хитростей он знал множество.

— А как же пункт второй восьмого закона робототехники? Заперев меня, ты причинишь мне моральную травму и подорвешь мою психику! Ты, надеюсь, не забыл, что запчасти к человеческой психике не выпускаются?

— Закон восьмой опровергается пунктом четыре второго закона, где говорится о повышенной осторожности! — быстро возразил Баюн. — Если, к примеру, младенец ползет по подоконнику, ему нужно помешать упасть, даже если это противоречит свободе его воли.

— Закон второй опровергается законом пятым о свободе детской личности и законом шестым о праве ребенка на решение! И кстати, существует еще закон девятый, гласящий, что полномочия роботов-нянек распространяются лишь на детей до восьми лет, а мне уже тринадцать! — на одном дыхании выпалил Андрей.

В который раз он порадовался, что еще в первом классе выучил все десять законов робототехники, а постоянные препирательства с нянькой по всяким пустякам сделали его в этом вопросе опытнее любого адвоката.

— Смотри, парень! Не забывай народную мудрость: «Абдулла был так хитер — не ушел от пули!» — Под конец Баюн, отчаявшись его переспорить, подключил к памяти тексты старых песен.

— А как же: смелость города берет! — вспомнил мальчик подходящую пословицу, но в пословицах ему было уже не одолеть робота.

— Дурья башка две стены прошибет, а об штукатурку сломается! — моментально нашелся Баюн.

Капитан Крокс, с любопытством прислушивающийся к спорам мальчика и его робота, расхохотался:

— Ну и любите вы препираться, ребята! Так торговаться не умеет даже наш попугай, хотя он шантажист первостатейный!

— Свежий червячок — рыба на крючок! — отозвался Баюн, чувствуя, что и на этот раз победа досталась Андрею.

Глава. 5 ПРЕРВАННЫЙ СОН

Въехал на один свет — выехал с другого.

(Из комментариев Грохотуна к правилам космического движения)

Утром быстроходный рейдер доставил друзей к загадочному диску. Капитан посадил планетолет в сотне метров от корабля инопланетян, и остаток пути они прошли пешком. Их было трое: сам Крокс, Андрей и Баюн. Грохотун и «назойливый пол», как попугай обобщенно называл всех женщин, остались на «Страннике». Рогатый робот не настаивал, чтобы его взяли с собой в экспедицию: он еще не пришел в себя после встречи со своей совестью и теперь бродил по звездолету, сжимая в каждой ручище по бластеру. Он решил, если совесть вновь на него нападет, он будет отстреливаться до последнего заряда. У Андрея и Василисы хватило ума не говорить рогачу, что это они над ним подшутили. Кто знает, что взбредет ему в голову, если он об этом узнает?