Одиссей покидает Итаку

– А вот Алексей? – спросила Альба. – Когда я читала о нем, мне представлялся человек очень тонкий, погруженный в постоянные переживания, в полном смысле творческая личность. На самом деле ничего похожего. Скорее он напоминает звездного шерифа из американских гипнофильмов.

Лариса засмеялась.

– Подожди. Вот Ирина появится, увидишь, какой он есть.

– Она правда такая красавица, как Андрей ее описал?

– Не знаю, как он ее описал, не читала, от нас он пока скрывает, так что тебе оказана большая честь. Но телка действительно эффектная…

– Телка? – с недоумением подняла брови Альба.

– А, это сленг нынешний, извини, сорвалось. В смысле – девушка. Спорить нельзя, на мужиков убойное впечатление производит… Тут все правильно, у ребят вкус насчет этого в порядке, на кого зря не бросаются.

По ее интонации Альба поняла, что себя Лариса считает ничуть не хуже, но говорить об этом находит излишним.

Альба стала расспрашивать, каким образом складываются сейчас на Земле отношения между мужчинами и женщинами, и Лариса все ей подробно растолковала, все в той же своей манере называя многие деликатные вещи своими словами.

Шокировать Альбу не удалось просто потому, что та не имела представления об общепринятых нормах, но разговорить ее на темы сексуальных проблем трехвекового будущего Лариса сумела. Хотя ничего принципиально нового не узнала.

Но когда беседа вновь коснулась здешних мужчин, Лариса уловила в глазах Альбы тень смущения. Космонавтка спросила о Новикове – насколько верно то, что она прочитала о его любви к Ирине.

– Сказала же – не знаю, что он там насочинял. Не удостоилась. – В голосе Ларисы прозвучало раздражение. – Но не расстраивайся. По-моему, там все чисто. С его стороны, во всяком случае. Я баба наблюдательная. Спать он к ней ни разу не ходил. Тебя ведь это интересует? – И тут же спросила: – А почему именно Новиков? У тебя со своими никак? Штурман ваш – парень вполне. И на корабле никого не было?

Альба еще более смутилась. Лариса впрямую сказала о том, о чем у нее самой были пока первые, неуверенные еще мысли.

– Нет, не в таком смысле. Просто мы с ним вчера полдня и весь вечер разговаривали; потом читала… Он меня заинтересовал как первый человек из вашего времени…

– Да брось ты, не оправдывайся. Ну и понравился. Нормальный парень. Не знаю, как там у вас получится, главное – не теряйся. И попроще держись. Ты иногда совсем отвязанная, а то вдруг глазки опускаешь, как пятиклассница. – И сразу переключилась на кулинарные дела: – Готов гусь. Понесли. Хватит мужикам языки чесать. Представляю, до чего они там договориться успели без присмотра…

ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА

Свое пребывание у нас в гостях местный житель начал с бестактности по отношению к Ларисе. Поначалу все было вполне «бон тон», вполне гладко прошла сцена взаимного представления и знакомства, я бы сказал – сплошное братство цивилизаций, а потом этот парень, Сехмет, подходит к Ларисе, в самом что ни на есть прусско-казарменном духе пялится на ее декольтированную грудь и намеревается проверить, неужели это все по правде. До сих пор удивляюсь, как он не заработал по морде. Чисто рефлекторно и, как минимум, от двоих сразу. Очевидно, заинтересованные стороны просто слегка обалдели от такого. А может, сработал гнусный российский инстинкт, что иностранцу все можно. Мало ли мы такого в реальной жизни видали?

Алексей, правда, ухитрился нейтрализовать ситуацию, а уж потом выяснилось, что у них тут, на Валгалле, существует сложная кастово-иерархическая структура, да вдобавок еще и своеобразная система вертикальной полигамии, при которой женщины низших разрядов автоматически доступны мужчинам вышестоящим. А по горизонтали строгая моногамия. Вот как.

Но при всем при этом я все же считаю, что наш гость глуп, хотя бы потому, что автоматически реализует свои привычки, не давая себе труда задуматься, соответствуют ли они обстоятельствам.

Что касается нашего форта, Сехмет сказал, что место «очень плохое»: рядом большая река, и в случае нападения врагов дело наше безнадежно. Несмотря на самые тщательные расспросы, ничего сверх того, что он говорил Берестину, мы не узнали. И это тоже говорит о его ограниченности. Впрочем, это может быть следствием их общественного устройства, в котором ни я, ни Лариса, специалисты по истории и социологии, ничего толком не поняли. Словарного запаса у нас мало для серьезных бесед, отсюда и недоумения.