Одиссей покидает Итаку

– Все, капитан, отбой, – услышал он голос Антона и открыл глаза. Почувствовал не то чтобы разочарование, а облегчение и злость сразу. Пришелец вновь оказался умнее. Но зато и убивать не пришлось.

Пусть величайшего в истории преступника, а все же…

Однако палец Воронцов не остановил. Пистолет бросило в руке раз, второй и третий. От гулкого грохота заложило уши.

«А если бы я сейчас в тебя, под запал?» – подумал он, по-ковбойски, как Юл Бриннер в «Великолепной семерке», дунул в ствол и опустил «ТТ» в кобуру…

– Знал бы ты, братец, как ты мне надоел… – сказал Воронцов подчеркнуто небрежно. Чем еще мог он выразить свои чувства? Жизнь не научила его сложным формам проявления эмоций, подобных тем, какими пользуются персонажи «интеллектуальной прозы».

– Сам виноват, – ответил Антон. – Все время стараешься что-то мне доказать. Зачем? Никак не поймешь, что я ведь не человек…

– Пожалуй. Что сделаешь – антропоцентризм. Не могу выйти из круга врожденных предрассудков… – вздохнул Воронцов. Но при этом подумал: врешь ты, парень. Или я совсем уж законченный дурак, или ты человек гораздо больше, чем сам о себе догадываешься. Ну да ничего, еще не вечер…

– Из-за своего гонора ты чуть все не испортил, – продолжал выговаривать ему Антон. – Мы ведь все очень четко с тобой спланировали. Весь смысл интриги в том и заключается, чтобы Сталин оставался в измененной реальности. Твои друзья и без этого порядочно поднапортили. Неужели трудно обойтись без импровизаций? Мне даже страшно представить, что произошло бы, успей ты выстрелить…

– Так нечего и темнить! – огрызнулся Воронцов. – Поискал бы себе по вкусу, сговорчивых и дисциплинированных. А с нами лучше сразу начистоту.

Они перешли двор, поднялись в лифте и шли теперь по тому коридору, что вел к адмиральскому кабинету, постоянной уже резиденции Воронцова, где начинались и заканчивались циклы его приключений.

– Нельзя все сразу объяснить, я же говорил…

– Ну, на нет и суда нет, есть «особое совещание», как любил говаривать мой друг Андрей. Хотел чистой импровизации – получил, чего тебе еще? Однако, надеюсь, до правды мы все-таки доберемся?

– Обязательно. Не далее чем в ближайший час.

Антон толкнул тяжелую даже на вид дверь, но не ту, что вела в кабинет, а напротив, Воронцов и не помнил, чтобы она здесь была. Ну, на то он и Замок.

За дверью Дмитрий увидел полукруглый зал, похожий на Центр управления полетами на Байконуре, только поменьше. Но с таким же количеством экранов, цветных дисплеев, пультов управления и прочих элементов научно-технического интерьера.

На центральном, самом большом из экранов застыло изображение того участка Можайского шоссе, где только что был Воронцов, и так же стоял сталинский «ЗИС» с открытыми дверцами, и сидели на своих местах Сталин и Марков. Стоп-кадр.

В креслах перед экраном, словно в просмотровом зале для «узкого круга ограниченных людей», оживленно о чем-то спорили Лариса, Ирина, Наташа и Альба. Впрочем, Наташа в дискуссии практически не участвовала, она ждала и первая заметила, как открылась дверь.

Слишком порывистое движение, с которым она встала с кресла, выдавало степень тревоги.

Такое непосредственное и почти непроизвольное проявление чувств не могло не тронуть Воронцова, но одновременно он ощутил и раздражение. Все ж таки Антон выставил его перед девушками дураком.

Он-то жил там, принимая все за чистую монету, бегая под пулями, вжимаясь в землю среди рушащихся от немецкой бомбежки деревьев, и выражений не выбирал в разговорах и командах, а они смотрели и слушали, и знали, что в любую секунду все можно прекратить.

Пустили дебила в Диснейленд…

Воронцов коснулся губами щеки Наташи, показав глазами, что иные знаки внимания здесь неуместны, поздоровался с девушками, словно вообще ничего не было и расстались они не далее как прошлым вечером. Предупреждая возможные неискренние слова, слышать которые он не хотел, Дмитрий предпочел заведомо снизить планку.

– Интересное кино? – кивнул он на экран. – Только чуток длинноватое… – Присел рядом с Наташей. – Ну, крути дальше, поглядим, что они делать будут.

Антон понял его мысли.

– С этим придется подождать. Самое главное сейчас начнется на Валгалле. А чтобы смотреть интереснее было, имей в виду, что тут далеко не кино. И даже не видеозапись, а прямой репортаж. Если с кем случится что, почти наверняка вытащим, но последствия… – он поджал губы и покрутил головой. – Впрочем, будем оптимистами. Все должно быть хорошо.