Мой друг бессмертный

Лешкины ноги сами сделали шаг вперед. «Что я делаю?» — отстраненно изумился в его сознании кто-то другой.

— Нет, нет, — торопливо остановил его сянь. — Не подходи к нему слишком близко. Он не распознает тебя, но если ты его коснешься, то умрешь.

— Но он нас не пропустит.

— А нам туда и не надо. Иди в другую сторону. К озеру.

Лешка повернулся и направился по обледенелым доскам мостков прочь от берега. За ним шел Виктор, волоча Покрышкину. Когда мостки кончились, Лешка остановился.

— Дальше, дальше, — легонько подтолкнул его сянь. — На лед.

От мороза поверхность льда вздыбилась мелкими кристалликами, превратившись в подобие наждачной бумаги. Однако боли Лешка тоже не чувствовал. Позади, на берегу, раздался какой-то шум. Лешка, не останавливаясь, оглянулся и увидел, что к сауне подкатил черный джип. Из него выскочили двое и ринулись в сторону беглецов.

— Беги к проруби, — проговорил сянь. — Я постараюсь не подпустить демона, пока они не догадались…

— К проруби?

Тут Лешка и увидел эту прорубь — темный прямоугольник около четырех метров в длину и двух ширину, затянутый зеркальной пленкой свежего льда.

— Нам туда? — хрипло спросил он.

— Вот именно. Это единственная дорога в Убежище.

Лешка посмотрел на пузыри воздуха под тонким черным льдом, и ему стало холодно от одного его вида.

В тот же миг вернулся страх. Лешка попятился и обнаружил еще две вещи — у него не гнутся пальцы на руках, и занемели ноги.

— Холодный демон вышел на мостки, — напряженным голосом сообщил сянь. — Кажется, они догадались!

Лешка стоял на краю проруби, не в силах шелохнуться. Действие сауны начало проходить. Тело теряло бесчувственность, наполняясь холодом и болью.

— Ныряй! — В голосе сяня прозвучало отчаяние. — Ныряй, пока он не заморозил полынью!

Лешка качнулся вперед и прыгнул, вернее, упал, в прорубь. Треснула корка льда, и Лешку поглотила темная вода. Мороз обжег кожу, голову стиснуло, мозг буквально закипел от шока. Рядом раздался могучий всплеск — это в прорубь прыгнул Виктор. И тут же Лешка почувствовал, как сверху накатила волна жуткого холода.

«Демон заморозил прорубь! — понял он. — Теперь нам не вынырнуть!»

Лешкой овладела паника. Он рванулся наверх, к воздуху. Но рука сяня схватила его мертвой хваткой и повлекла вниз.

Глава 32

У водяного

Они погружались, и погружались, а дна все не было — только ледяная мутная вода. Скоро Лешка перестал вырываться и превратился в такую же безжизненную куклу, как Вероника. Если бы сянь отпустил его, Лешка не сделал бы даже попытки всплыть, у него не осталось ни сил, ни воли. Да он просто не нашел бы, где тут верх, не говоря уже о проруби.

Неожиданно спуск замедлился. Вода словно стала вязкой. Однако они продолжали двигаться, несмотря на сопротивление странно сгустившейся воды. В какой-то момент Лешке показалось, что он уперся в невидимую преграду, но тут же последовал рывок — это сянь с силой дернул его за руку, — и преграда как будто мгновенно исчезла. Вода пропала тоже. Лешка свалился на влажную землю, покрытую бурой слизью, вздохнул, закашлялся… Тяжелая рука хлопнула его по спине.

— Жив?

Лешка стоял на четвереньках и разевал рот, глотая воздух.

— Ладно, отдохни минутку.

Рядом в темноте послышалась возня, как будто в грязь плюхнулось что-то тяжелое.

— И у девочки пульс прослеживается, — раздалось довольное бормотание сяня. — Видишь, как все удачно прошло!

— Где мы? — прохрипел Лешка, когда отдышался.

— В пузыре.

Вокруг царили мрак и холод — впрочем, по сравнению с ледяной водой тут было почти тепло. Пахло тиной. Со всех сторон что-то поскрипывало, булькало и плескалось. Рядом слышалось тихое дыхание.

— Не понял, что за пузырь?

— Воздушный пузырь. Я попросил водяного сделать его для тебя и девочки. Надо же вам чем-то дышать, пока доберемся до нужного места.

Лешка поднялся с четверенек на колени. Он был весь вымазан в липкой вонючей грязи. Теперь до него дошло, что это придонный ил. А сам он стоит на дне Суздальского озера.

— Воздушный пузырь? Типа водолазного колокола, что ли?

Лешка протянул руку и наткнулся на стенку — холодную, плотную и податливую одновременно, как будто из слизистой пленки.

— Из чего он? — спросил он, брезгливо отдернув руку.