Мой друг бессмертный

— Ты сам лишил себя солнечного света своими злодеяниями! — бесцеремонно перебил его Виктор. — Перечислить их или не надо? Ты лишился права называться богом, и теперь ты не более чем демон.

Уверенный, презрительный тон сяня разозлил Эрлина.

— Да у тебя просто комплекс неполноценности, — рявкнул он, — потому что ты сам не дотягиваешь до бога! Кто я, а кто ты? И еще имеешь наглость тут меня поучать, словно какой-нибудь паршивый Нефритовый Владыка! Что есть сянь, как не банальный колдун с манией величия? Возомнивший о себе человечишка! Я-то знаю, о чем ты мечтаешь! Метишь на мое место, да? Хочешь стать богом? Признайся, именно это тебе обещали твои хозяева! И не вздумай отнекиваться — я-то знаю, как боги разводят вас, людишек!

Сянь снисходительно усмехнулся.

— Ты догадлив, — сказал он. — Да, за победу над тобой мне обещано небесное бессмертие. Но не твое место — избавь меня! Твое место в преисподней Жидкой Грязи, в «аду пауков», и тебя туда вернут.

— Кто? — захохотал Эрлин. — Уж не ты ли?

— Триста лет меня специально готовили к этой миссии, — скромно ответил сянь. — И, смею надеяться, подготовили неплохо.

— Ты уверен?

Неожиданно галогенный фонарь, под которым стоял джип, вспыхнул, как звезда, и со звоном лопнул. Осколки просыпались вниз, ночные тени придвинулись ближе к противникам. Лицо самого Эрлина как будто потемнело, его черты поплыли…

— Знаешь, чем в здешних краях мы, добрые боги отличаемся от злых? — заговорил он. В его голосе смешались насмешка и угроза, и нечто торжественное, и совсем не понятная человеку радость. — Добрые боги страшнее — чтобы злые их боялись!

Фонари вдоль Шуваловского гасли один за другими, темнота сгущалась с каждым мгновением. Лицо Эрлина стало совсем черным, на лбу у него открылся рубиновый глаз. Развитые челюсти приоткрылись, в пасти блеснули кривые клыки. Если бы сяню довелось побывать в офисе на Карповке, он сразу узнал бы маску трехглазого демона-людоеда, висевшую над дверью в кабинет Эрлина.

Сянь внутренне собрался, готовясь к нападению. Он не испугался, скорее наоборот. «Давай, раскрывайся, — думал он, — тем легче мне будет тебя достать…»

— Сегодня ты проиграешь, — прорычал трехглазый. — Я, конечно, не забыл, что ты бессмертный. Но я и не собираюсь тебя убивать. Для начала мы просто поговорим. Я ведь знаю, зачем ты вернулся в Озерки. У тебя тут спрятано какое-то оружие, верно? Я и подумал — оно ведь, наверно, и мне пригодится?

Сянь молча выжидал.

— А, ты думаешь — дескать, почему я должен что-то ему рассказывать? Мне, может, и нет. А Гумусову точно расскажешь. Он недавно участвовал в тренинге ведения деловых переговоров по методу Карнеги и в совершенстве овладел искусством разговаривать с людьми. Даже с сянями. Когда ты попадешь ему в руки, то еще пожалеешь о своем бессмертии…

«Позиция у меня далеко не выигрышная, — думал сянь, пропуская мимо ушей похвальбу демона. — Эрлин не случайно выбрал это место. Теперь всё зависит от того, успею ли я добраться до тайника, прежде чем подключатся его союзники. Шансы есть, но меня беспокоит секретарь… Что за пакет у него в руках?»

— Я не ребенок, чтобы испугаться страшной маски, — равнодушно сказал он Эрлину. — Сегодня я отправлю тебя туда, откуда ты сбежал. И твои здешние союзники тебе не помогут.

За спиной Эрлина Гумусов пошевелился и зашуршал пакетом, что-то оттуда вытаскивая. «Так и есть», — подумал сянь. Вокруг было уже так темно, что, казалось, погасли не только все фонари, но и луна со звездами. Только красноглазая морда Эрлина была, вопреки законам природы, отлично видна во мраке.

— Знаешь, чем еще отличаются добрые боги от злых? — спросил Эрлин. — Добрые пожирают плохих людей, чтобы покарать их за грехи, а злые — всех подряд, просто для удовольствия!

«Пора», — подумал сянь, стал невидимым и взлетел, как призрак. Эрлин с хохотом взмыл в воздух и пошел на перехват.

Глава 37

Прощай, предатель

В пятом часу утра Ланской проспект был погружен в тишину и мрак. Только на третьем этаже старой хрущовки светилось одинокое окно. Людмила не спала. Она сидела на кухне и смотрела во двор, не видя там ничего, кроме отражения своего утомленного увядшего лица в оконном стекле. Да она и не собиралась там ничего высматривать. Она думала о Ники.

С дочерью что-то произошло, это точно. Ники часто приходила домой поздно, поэтому Людмила начала волноваться только в первом часу, когда закрылось метро, а дочь так и не вернулась. Среди горы хлама на письменном столе дочери Людмила с трудом отыскала бумажку с телефоном кого-то из ее приятелей-музыкантов. Но приятель — это был Рэндом — сонным голосом сказал, что Вероника сегодня на репетицию не приходила. Совсем встревожившись, Людмила позвонила Тилю на мобильный. Тиль был чем-то занят, буркнул: «Не парься, я все решу, завтра она найдется» — и бросил трубку. Людмила, покачав головой, пошла ставить чайник. Этой ночью ей было не заснуть. Впрочем, короткий разговор с Тилем ее отчасти успокоил. Она знала, что Тиль головой отвечает за Ники и предпримет все возможное, чтобы ее найти. Если только не он сам ее увез.