Кладбище

И это обстоятельство тоже питает мои надежды.

Если бы федералам нужно было разыскивать скромный лесной домик вроде хижины Унабомбера, ^[44] не значащийся ни в одном земельном кадастре, нам с Питером было бы совершенно не на что рассчитывать, но я уверен, что столь крупное владение не избегло внимания местных властей, всегда охочих до налоговых долларов. Разумеется, ФБР потребуется время, чтобы добраться сюда, но рано или поздно они здесь появятся. А если повезет, прибудут еще до того, как я и мальчишка превратимся в полуразложившиеся трупы.

В кухне под моей комнатой раздается веселая песенка.

— Sur le pont d'Avignon, Von у danse, Von у danse. Sur le pont d'Avignon, Von у danse tout en rond... — напевает Соня с канадским акцентом. По голосу сразу понятно: нет у нее никаких тревог и забот. Неужели она не понимает, что Трахнутый убьет парня, причем сделать это ему так же легко, как срубить дерево? Неужели ни один из них не хочет даже задуматься о том, что они совершили и что их ждет? Кто-то стучится в мою дверь.

— Войдите, — приглашаю я.

Это Кит. Она в черном платье и ботинках «Доктор Мартенc». Кит не выспалась, веки у нее припухли, под глазами — темные тени, но от этого она кажется еще очаровательней. В руках Кит держит поднос, на подносе — свежие круассаны и кофе.

Она закрывает дверь и садится рядом со мной на кровать. Поднос Кит ставит на маленький столик в изголовье.

— Трахнутый сказал, что нам придется подержать тебя в комнате день или два. Там, на яхте, ты, наверное, сказал что-то такое, что вызвало его подозрения. Я не знаю, что ты такого особенного сказал, но Трахнутый вечно... В общем, мне очень жаль, Шон. — Она слегка пожимает мне руку.

— Трахнутый просто спятил, — говорю я ей. — Окончательно спятил.

— Папа и Джеки защищали тебя, как могли, но он даже не стал их слушать, — рассказывает Кит. Ее прохладные тонкие пальцы спокойно лежат в моей загрубелой, покрытой шрамами ладони.

— Это завтрак? — спрашиваю я.

— Да, конечно. Соня сама их испекла. Они очень вкусные, но если хочешь, можешь макать их в кленовый сироп. Его тоже делала Соня.

— Спасибо, — говорю я. — Я как раз проголодался.

Пью кофе. Он горячий и крепкий.

— Очень вкусно!

— Я сама варила, — хвалится Кит с довольной улыбкой.

— А где этот... генеральский сынок?

— Мы заперли его в коптильне. С ним все в порядке. Конечно, он сильно напуган, но этого и следовало ожидать. Когда мы с Соней носили ему завтрак, мы сказали, что через день или два его наверняка отпустят.

Я качаю головой.

— Трахнутый его убьет. Готов спорить на что угодно, — говорю я.

— Нет, не может быть! Он этого не сделает. Трахнутый вовсе не собирается его убивать, но даже если бы он хотел, папа ему не позволит. А папа главный. Трахнутый должен его слушаться. — Голос Кит звучит не слишком уверенно.

— И Джерри, и Трахнутый — они оба знают, что Питер должен умереть. Государственный департамент США и долбаное Министерство иностранных дел Великобритании ни за что не пойдут на сделку с террористами только для того, чтобы спасти жизнь сыну какого-то генерала. И когда истечет назначенный срок, Трахнутый его убьет, потому что знает: в противном случае «Сыновьям Кухулина» конец. Никто и никогда больше не будет принимать их всерьез.

Кит хмурится. Она тщательно обдумывает то, что я ей сказал. Я решаю не давить на нее. Сейчас главное — заронить семена сомнения; поливать их следует, когда они прорастут.

— Кстати, где мы? — спрашиваю я как можно небрежнее.

— На даче, глупый!

— Я знаю, что на даче, сладенькая. Но где находится сама дача?

— В Мэне.

— Мэн большой.

— Как тебе объяснить... Ближайший к нам город — Белфаст. Слышал о таком? До него миль десять или около того. Когда папа искал место, где построиться, он купил землю в этих краях, потому что у него были здесь связи. Надо будет как-нибудь свозить тебя в город и показать этот Белфаст, чтобы ты сравнил его со своим родным городом. Я думаю, на всей Земле не найдется двух других столь непохожих мест!

— Не сомневаюсь. Идея неплохая. А нельзя ли сегодня съездить в этот американский Белфаст? Как ты думаешь? — интересуюсь я с воодушевлением.

Кит грустно качает головой. Расправляет спутавшиеся волосы и ищет заколку, чтобы челка не лезла в глаза.

— Нет, нельзя. Скорее всего нельзя. Трахнутый наверняка не разрешит.

— Жаль. Очень жаль. А может, все-таки спросишь? Попытка не пытка.

---

44 Унабомбер — Теодор Джон Качинский — террорист-одиночка, чью идеологию считают близкой к анархизму. Его визитной карточкой стала отправка бомб по почте. Противник прогресса, он долгое время скрывался в уединенной хижине в Монтане.