Плацдарм «попаданцев». Десантники времени

Раз, два… шесть человек. Вооружены. По ружью и минимум по одному пистолету у всех, у предводителя точно два. Каждый ведет за собой еще одну лошадь, заводную либо вьючную, не понять. А за двумя замыкающими аж по три лошадки — это О'Доннелы постарались, устроили засаду, свалили двоих, за счет чего и смогли ненадолго оторваться. А шайка серьезная, крепкая, больше даже не на банду смахивает, а на отряд наемников. Толкаю локтем Ронана.

— Они? — шепчу.

— Они, — также шепотом отвечает ирландец, — Том Крэбб, и его люди.

Четыреста метров, триста…

— Сын Медведя, Быстрый Олень — огонь!

Нуму с видимым удовольствием выполняют команду, хотя дистанция для прицельной стрельбы — запредельная.

Бах… Ба-бах… Второй стрелок слегка переборщил с зарядом, зато фонтанчик пыли взвился прямо под ногами лошади скакавшего впереди бандита.

Волки стреляные, без паники и ненужной пальбы, «плохие» дружно рванули вперед, к уже замеченному ими овражку. Очень быстро скрываются в нем, укладывая и лошадей, скрывая их от нашего возможного огня.

Вот кто-то из них высунулся. Моя пуля ударяет по камню рядом с его шляпой, но он успевает выстрелить в ответ. Да не один раз. Блин, как он перезаряжаться успевает? Штуцер же заряжать медленнее, чем ружье, особенно лежа.

— «Фергюсон», — подсказывает Ронан.

Оба-на, какую редкость бандит раздобыл.

Напоминаю всем:

— Без моей команды не стрелять!

Дальнейшее совсем не напоминало сцену из вестерна. Минут через десять за спинами противника на совершенно пустом, казалось бы, месте поднялась знакомая фигурка в бесформенном камке. Приблизилась, замерла на краю промоины, разрешающе махнула нам. Теперь уже Курбаши командует:

— Антилопа, за мной, остальные держат позицию.

Удерживаю дернувшегося было ирландца.

— Не суетись, нечего там смотреть. Все плохие умерли, а если кто и жив пока, то не надо ему завидовать.

Сбор трофеев не занял много времени, все равно отъезд мы планировали на завтра. Кроме оружия, нехитрого личного имущества и денег, аж две сотни золотых у предводителя и до десятка у остальных, мы стали обладателями целых шестнадцати неплохих лошадей. Горсточку золота сразу реквизировала Марина, сказав, что придумала ему применение, запрет долину не хуже тотема. Ладно, она уже не раз доказала, что знает, о чем говорит.

Меня заинтересовал фергюсоновский карабин. Увы, он был поврежден — пуля из снайперки вскользь попала в приклад, расщепив его и вырвав кусок древесины. Впрочем, ничего не поправимого, просто надо делать новую ложу. Ствол, затвор и УСМ целы. Любопытный трофей.

На предложение Ронана похоронить банду ответила Котенок:

— У тебя даже для тех, кто хотел убить семью и завладеть твоим имуществом, найдется пара слов над могилкой?

— Не забывайся, женщина! Тут только мужчины имеют право иметь свое мнение.

Это зря… Киндер, кирхен, кюхен… Проходили, и в гораздо худшем варианте, чем ты привык. А получать в лоб от девчонки, чуть не вдвое ниже тебя ростом, и потом смотреть снизу вверх в дула четырех мушкетов, направленных прямо в глаза — нравится?

— Ты вот что, горячий ирландский парень, — говорю примирительно, — слегка остынь, и заучи одну хорошую поговорку: «В чужой монастырь со своим уставом не суйся»! Мы тебя сюда не звали, и твои разборки нас не касались, так ведь?

Рыжий угрюмо молчит, сверкая на окружающих злыми глазами.

— Помогли тебе, выручили в трудный момент, слова плохого не сказали, а от тебя даже «спасибо» пока не услышали. Вместо этого какие-то дешевые наезды на одного из нас. Заруби себе на носу, если хочешь и дальше жить среди людей, а не скрываться всю оставшуюся жизнь по медвежьим углам. У нас свои порядки, мы их никому не навязываем, но и плясать под чужую дудку не собираемся. Так уж получилось, что сейчас выбора у тебя нет. Оставить вас здесь мы не можем, это не обсуждается. Отпустить на все четыре стороны — тоже, и дело даже не в том, что индейцы только обрадуются такому бесхозному подарку, но и по другим причинам. Которые пока тебе неинтересны, но они есть. Поедете с нами, защиту, работу, жилье и питание — обеспечим, а через год, не раньше, уже сможешь выбирать. Останешься у нас, или будешь искать другое теплое место, дело твое. Только одно могу обещать, так интересно, как с нами, нигде не будет.

Встает, смотрит по сторонам, хорошо, что эту сцену не видели его жена и дети, так что большого урона для самолюбия нет. Но все равно, кипит так, что почти явственно вижу пар над его шевелюрой.