Мальчик-вамп

«Семь часов до полуночи! Всего семь часов!»

«Я не могу оставаться дома! Если я останусь, то Дракула явится сюда. Что он сделает с Витькой, с родителями? Я должен уйти, но куда? Куда?» – лихорадочно размышлял мальчик.

Кто знает, что произойдет с его сознанием в полночь полнолуния? Возможно, голод станет таким сильным, что он сам набросится на Витьку или на папу.

У вампиров нет родственников.

У вампиров есть только добыча.

Сев за стол, Филька взял лист бумаги и стал быстро писать:

«Мама, папа! Витя!

Меня укусил школьный скелет. Я ухожу из дома, потому что я стал вампиром – юным графом Дракулой. Другого выхода нет.

Я боюсь, что буду опасен для вас. Я вернусь, если смогу победить себя.

Филипп».

Мальчик отложил ручку и дважды перечитал записку. Он хорошо представил, какое лицо будет у мамы, когда она увидит этот листок. Нет! Так не пойдет!

Филька скомкал бумажку и вышвырнул ее в окно. Решено! Он уйдет сегодня из дома, но незаметно. Выберется на балкон, а оттуда спустится вниз по веревке. В конце концов, у них только третий этаж. Даже если веревка оборвется, ничего опасного не произойдет.

Вампиры не боятся высоты.

Вампиры не испытывают боли.

Их раны зарастают в считанные секунды.

Хитров снова посмотрел на часы. Было двадцать минут шестого. В запасе у него шесть часов. Даже чуть больше, чем шесть. Должно хватить.

Он вырвал из тетради еще один лист и начал составлять список. Список получился кратким. В нем было всего три пункта:

1. Серебряные пули с насечкой в форме креста.

2. Осиновый кол.

3. Святая вода.

Четвертый пункт, в котором упоминался чеснок, Филька вычеркнул. Почему-то к чесноку у него доверия не было.

Чем дольше Хитров смотрел на список, тем яснее осознавал, в каком он сложном положении. Где, к примеру, он возьмет серебряные пули, да еще с насечкой в форме креста? У кого они есть? Даже если допустить, что каким-то чудом он найдет требуемую пулю, то куда ее зарядит? Из чего будет стрелять? Из пальца?

«Ладно, с пулями проехали. Теперь осиновый кол», – решил Филька.

Со вторым пунктом тоже выходило не так гладко. Это раньше подходящий кол легко было выдернуть откуда-нибудь из забора, а теперь? Мальчик даже приблизительно не представлял, как выглядит осина. С деревьями у него, горожанина в четвертом поколении, вообще был напряг. Отличить дуб от березы он бы еще сумел, но осина...

«Осиной я займусь в последнюю очередь, – решил Филька. – Тогда остается что? Только святая вода. Она есть в храме. Если очень попросить, то, наверное, дадут».

Вскоре Филька был уже у церкви. Чем ближе он к ней подходил, тем все более непослушными становились его ноги. Несколько раз мальчик вообще переставал их ощущать. Ниже колена ног словно не существовало – они переставлялись тяжело, как протезы. Люди посматривали на него странно: должно быть, походка у него была заплетающейся.

«Думают, что пьяный. Четырнадцатилетний пьяница!» – со стыдом сообразил Филька.

Его предположение подтвердилось, и очень скоро.

– Эй, алкашонок! На ногах не стоишь! Ах ты, пьянь малолетняя! – толкая его, крикнул мужчина средних лет, судя по пунцовеющему носу, сам далеко не трезвенник.

Внезапно нахлынул гнев. Хитров резко повернулся и, приготовившись защищаться, с яростью глянул мужчине в глаза. Но защищаться не пришлось. Мужчина вдруг отшатнулся, как от удара, сжал руками виски и, спотыкаясь, побрел прочь. Филька понял, что своей ненавистью он ударил этого человека. Ударил сильнее, чем смог бы ударить даже кулаком.

«Он меня испугался так же, как тогда Антон! Я все больше становлюсь вампиром!» – глядя ему вслед, осознал Хитров.

Люди расступались, давали ему дорогу. Мальчик чувствовал, что вокруг него теперь словно мертвая зона. Полоса отчуждения.

«Не ходи в храм! Тебе там не место! Прочь отсюда, юный граф Дракула! Видишь, все боятся тебя и будут бояться еще больше. Страх – чувство более надежное, чем любовь. В любви люди предают. В страхе нет! Не ходи в храм, юный граф! Его стены не пустят тебя!»

4

В голове у Фильки все мутилось, но он заставлял себя шагать и шагать к храму. Каждый шаг отзывался в мозгу тупой болью. Затем он вообще перестал ощущать шаги и даже не знал, стоит он или идет.

А потом Филька вдруг упал. Произошло это, когда он поднял голову, чтобы поглядеть на золоченые купола церкви – далеко ли еще идти? Куполов мальчик так и не увидел, не увидел и креста. Словно что-то могучее с силой толкнуло его в грудь, отринуло от себя.