Честь семьи Лоренцони

– Спасибо, дорогая. Я как-то раз пробовал его в гостях у твоего отца. До сих пор не могу забыть. Оно великолепно.

Она кивнула, подтверждая истинность его слов, и добавила будто бы в шутку:

– Только смотрите не проговоритесь Финанце, если ему вдруг вздумается сюда заглянуть. – И прежде чем граф успел как-то отреагировать, из другого зала раздался чей-то крик, и девушка тут же упорхнула.

– Неудивительно, что наша экономика по уши сидит в болоте, – проговорил граф с неожиданным ожесточением, – они делают лучшее в стране вино – и не могут подавать его клиентам! А все из-за какого-то дурацкого закона о процентном содержании алкоголя! Или из-за того, что какой-то идиот из Брюсселя решил, что оно по вкусу ничем не отличается от другого вина, производимого где-нибудь в Португалии. Господи, нашей страной правит кучка кретинов!

Брунетти, который всегда считал, что его тесть и сам принадлежит к этой правящей кучке, счел его слова по меньшей мере странными. Но прежде чем он успел прояснить его позицию по этому вопросу, вернулась Валерия с графином белого вина и бутылкой минеральной воды, которую, кстати сказать, никто не заказывал.

Граф наполнил вином два бокала и подтолкнул один из них Брунетти.

– Попробуй и скажи, что ты думаешь. Брунетти взял бокал и сделал глоток. Ему всегда претили рассуждения о «насыщенном бархатистом вкусе» или о «тонком фруктовом букете с нотками меда», и поэтому он ограничился одобрительным кивком.

– Замечательное вино. – Он поставил бокал на стол. – Расскажите мне о мальчике. Как я понял, он был не очень-то вам симпатичен.

За двадцать лет своего знакомства с зятем граф привык к его манере общения. Отхлебнув вина, он спокойно ответил:

– Я сказал, что он был самонадеян и глуп, что само по себе является весьма опасным сочетанием.

– А какого рода работу он выполнял для компании?

– Полагаю, он был у них кем-то вроде «консультанта», хотя с трудом могу себе представить, чтобы Роберто мог давать консультации по какому бы то ни было вопросу. Если, к примеру, требовалось отвести клиента в ресторан, Роберто был тут как тут. Мне кажется, что Лудовико надеялся, что общение с деловыми партнерами, разговоры о бизнесе как-то на него повлияют, он станет гораздо серьезнее.

Брунетти по себе знал, что такое работа: за годы учебы в университете у него не было ни одного свободного лета.

– Но ведь его обязанности не ограничивались только походами в ресторан?

– Конечно. Время от времени, когда нужно было срочно что-то куда-то доставить или получить посылку, они поручали это Роберто. Сам понимаешь, если необходимо в мгновение ока доставить контракт на подпись, ну, скажем, в Париж или отвезти на текстильную фабрику новый каталог с образцами тканей, Роберто всегда брал это на себя, а потом, разумеется, с удовольствием проводил уик-энд в Париже, или в Праге, или куда там его посылали.

– Работа непыльная, что там говорить, – отметил Брунетти, – а как у него обстояли дела в университете?

– Роберто был лодырь. Или просто тупой, как бревно, – надменно отозвался граф.

Брунетти хотел было сообщить графу, что, по мнению Паолы, ни один из ее студентов не отличался блестящим умом, но тут появилась Валерия с двумя тарелками, доверху наполненными маленькими блестящими сардинками, обильно политыми уксусом и оливковым маслом.

Пожелав им приятного аппетита, она направилась к другому столику.

Ни один из них не дал себе труда очистить от костей мелкую рыбешку: подцепляя сардинки вилкой, они отправляли их в рот целиком, роняя на тарелки изюминки и капельки масла.

– Вкусно, – проговорил граф с набитым ртом.

Брунетти кивнул, но ничего не сказал, наслаждаясь сардинками и сильным привкусом уксуса. Давным-давно, еще в юности, кто-то рассказал ему одну историю: когда-то, много веков назад, бедные венецианские рыбаки были вынуждены поливать рыбу уксусом, чтобы она не сгнила; утверждали, что якобы уксус был в те времена самым верным средством от цинги. Не имея не малейшего понятия, что из рассказанного правда, а что вымысел, Брунетти был от души благодарен венецианским рыбакам за изобретение столь оригинального рецепта.

Когда с сардинами было покончено, он взял кусочек хлеба и дочиста вытер им тарелку, подобрав остатки соуса.

– А он еще чем-нибудь занимался, Роберто?

Граф, налив им обоим по полбокала вина, покачал головой: