Честь семьи Лоренцони

– Stemma, – подсказал Бортот.

– Si, stemma, – подтвердил Литфин, а затем осведомился: – Вам знаком это герб?

Бортот кивнул.

– И кому же он принадлежит?

– Семье Лоренцони.

Литфин пожал плечами.

– Первый раз о них слышу. Они что, местные?

Бортот покачал головой. Литфин вернул ему кольцо.

– Так откуда же они родом?

– Из Венеции.

3

Фамилия Лоренцони была хорошо известна не только доктору Бортоту, но и почти каждому в провинции Венето. Студенты исторических факультетов расскажут вам о некоем графе Лоренцони, сопровождавшем слепого дожа Энрико Дандоло в крестовом походе 1204 года, во время которого был разграблен Константинополь: легенда гласит, что сей доблестный муж подал старику его меч, когда они вскарабкались на стену осажденного города. Музыканты напомнят, что первый оперный театр в Венеции был построен на деньги одного из представителей сего славного семейства. Книголюбы укажут, что в 1495 году не кто иной, как Лоренцони, ссудил Альдусу Манутиусу ^[2] сумму, необходимую для приобретения первого печатного станка. Но все это воспоминания, хранимые историками и специалистами, – людьми, которые обязаны напоминать нам, простым смертным, о славных вехах истории Венеции, не давая померкнуть славе города и семьи Лоренцони. Что касается рядовых венецианцев, то они расскажут вам о человеке по фамилии Лоренцони, который в 1944 году выдал эсэсовцам имена и адреса проживавших в городе евреев.

Из двухсот пятидесяти шести представителей венецианской еврейской диаспоры войну пережили только восемь. Но это только сухие цифры. Если взглянуть на этот вопрос по-другому, это значит, что двести сорок восемь душ человек, граждан Италии, жителей некогда «самой безмятежной на свете Республики Венеция», были схвачены гитлеровцами, замучены и убиты.

Итальянцам, как известно, не откажешь в способности рассуждать здраво (в известных пределах, разумеется); так что городские обыватели искренне верили в то, что если не Пьетро Лоренцони, отец нынешнего графа, так кто-нибудь другой рано или поздно обязательно бы стукнул в СС о местопребывании главы еврейской общины. Другие были уверены, что его заставили так поступить: ведь в итоге, когда война закончилась, представители именно этого семейства посвятили себя возрождению былого могущества города: не только путем всевозможных благотворительных акций и капитальных вложений, но и тем, что не побрезговали занять различные государственные посты. Одному из них удалось продержаться на посту мэра целых шесть месяцев – и служил он городу, как говорят, верой и правдой. Другой был ректором местного университета; третий в шестидесятых организовывал биеннале, а еще один Лоренцони обессмертил свое имя тем, что завещал музею Коррера свою коллекцию восточных миниатюр.

Но если бы даже рядовые граждане и не вспомнили обо всех этих заслугах и достижениях минувших дней, у всех на устах было имя молодого Лоренцони, без вести пропавшего два года назад, – он был похищен двумя неизвестными в черных масках у ворот собственного дома неподалеку от Тревизо. Все произошло на глазах его подружки: девушка сразу же известила полицию (а не семью, как ни странно). Все вклады Лоренцони были немедленно заморожены, прежде чем семья узнала о похищении. В первом письме похитители потребовали семь миллиардов лир; тогда многие ломали голову над тем, удастся ли им раздобыть такую астрономическую сумму. Во втором письме, полученном спустя три дня, сумма выкупа была снижена до пяти миллиардов.

Но к тому времени силы охраны правопорядка, не предпринимая никаких действий по существу, отреагировали так, как полагается в подобных случаях: пресекли любые попытки семьи раздобыть денег, так что второе письмо было также оставлено без внимания. Граф Лудовико, отец похищенного мальчика, даже выступил по национальному телевидению, умоляя причастных к преступлению лиц отпустить его сына и предлагая себя вместо него (хотя, будучи вне себя от горя, так и не смог объяснить, каким образом это можно осуществить).

Его обращение осталось без ответа; третьего письма так и не последовало.

Это случилось два года назад, и с тех пор о судьбе пропавшего молодого человека по имени Роберто ничего не было известно. Не было также заметно, чтобы полиция хоть как-то продвинулась в расследовании этого дела. И хотя спустя шесть месяцев после похищения счета семьи были разморожены, они в течение последующего года оставались под контролем представителя администрации правительства: с ним каждый раз необходимо было согласовывать снятие со счета суммы, превышающей сто миллионов лир. Много таких сумм было вложено в семейный бизнес за тот период, но поскольку все происходило в рамках закона, деньги выдавались безоговорочно. Когда срок полномочий вышеупомянутого представителя истек, правительство продолжало мягко и ненавязчиво следить за бизнесом Лоренцони и за тем, на что они расходуют деньги, но никаких поползновений снять со счета больше, чем было оговорено ранее, замечено не было.

---

2 Альдус Манутиус (Теобальдо Мануччи, или Мануцио, 1450-1515) – итальянский первопечатник, известный ученый.