Амазония

Пленники, окончательно подавленные, тускло смотрели перед собой.

– Каков план, а? – усмехнулся Фавре.

Откуда-то сзади появился «лейтенант»-колумбиец и встал у Фавре за спиной, даже не взглянув на остальных, словно те были стадом овец.

– Что такое, Шрам?

– Все готово. Эвакуируемся по вашей команде.

– Считайте, что вы ее получили. – Луи еще раз повернулся к веренице связанных мужчин и женщин. – Прошу простить меня – дела не ждут. Засим откланяюсь. Адью!

Уходя, Фавре почувствовал прилив злобной радости при мысли о том, что именно папаша Рэнд предуготовил своему сынку такую погибель. Вот уж действительно, пошел по отцовским стопам.

Эх, видел бы его сейчас старый враг, наверняка жарящийся в пекле…

* * *

16 часов 55 минут

Джунгли Амазонии

Нат сидел на земле рядом с друзьями, как и они, оглушенный и раздавленный новостью. У него на глазах наемники готовились к уходу.

Коуве прошептал у его плеча:

– Я вижу, Фавре впрямь уверовал, будто сок Ягги – великая панацея.

Нат осторожно повернул голову, памятуя о шейной петле.

– Теперь не все ли равно?

– Он рассчитывает, что сок победит эпидемию подобно тому, как он лечит увечья. А если это не так?

Нат пожал плечами.

– Что же вы предлагаете?

– Предупредить его, – ответил Коуве.

– С какой стати нам ему помогать?

– Не ему, а всем тем людям, которые сейчас гибнут от эпидемии. Лекарство где-то здесь, я это чувствую. А он уничтожит его, угробит последний шанс остановить проклятие бан-али. Мы обязаны предупредить его.

Нат нахмурился. Он вспомнил смерть Манни, обезглавленное тело друга, упавшее в грязь. Как ни разумно звучали доводы профессора, душа восставала против этой затеи.

– Он все равно не послушает, – произнес Нат, пытаясь найти компромисс между чувством и разумом, подыскать оправдание бездействию. – У Фавре все по графику. Ему остается не больше восьми часов до того, как прибудут военные. Взорвать все и сбежать – на большее он не способен.

– Значит, придется убедить его выслушать, – твердил Коуве.

Со стороны Ягги донесся чей-то оживленный спор. Нат с профессором оглянулись на арочный вход. Вскоре оттуда появилась пара наемников с носилками. Нат узнал собственноручно скрепленные шесты. На них лежал Фрэнк, связанный, как овца на заклание. За носилками шла Келли, держа спутанные руки за спиной. Рядом с ней шагал Фавре со своей индианкой. Шествие замыкали несколько стрелков.

– Вы не знаете, что творите! – отчаянно выкрикивала Келли. – У нас нет гарантии, что сок может вылечить что угодно!

Нат услышал эхо недавнего спора.

Фавре пожал плечами.

– В любом случае «Сен-Савен» заплатит мне задолго до того, как наш спор разрешится. Достаточно одного взгляда на ноги вашего братца… или на то, что от них осталось… чтобы выписать мне миллионы немедленно.

– А что будет с теми, кто умирает? Старики, дети – о них вы подумали?

– Что мне за дело? Мои родители давно умерли, детей я не нажил.

Уже готовая взорваться, Келли вдруг увидела на земле горстку пленников. Она вспыхнула, глянула в спины тридцати с лишним наемникам, покидающим долину, потом снова посмотрела на товарищей.

– Что происходит?

– А, вы о своих друзьях… Они остаются.

Келли перевела взгляд на кольцо бомб на дереве, на друзей, на лицо Ната.

– Вы… Не можете же вы бросить их здесь!

– Почему же? – отозвался Фавре. – Еще как могу.

Келли запнулась. Ее голос звучал глухо от слез.

– Тогда позвольте хотя бы попрощаться.

Фавре вздохнул с деланным недовольством.

– Так и быть. Только быстро.

Он схватил ее за плечо и вывел из строя. За ними шли индианка и четверо телохранителей. Фавре поставил Келли перед линией таких же, как она, пленников.

При ее виде у Ната защемило сердце. Лучше бы она просто прошла мимо, не оборачиваясь. По лицу пленницы катились слезы. Келли задержалась перед каждым товарищем и попросила простить ее – так, словно она одна была виновата во всем. Нат едва слушал, стараясь удержать в памяти ее образ, зная, что увидеться больше не суждено. И вот она прижалась щекой к профессору Коуве. Последним в ряду сидел Натан. Келли посмотрела на него и упала на колени.

– Нат…

– Тсс, – шепнул он с печальной улыбкой. Их тайное слово, напоминание о ночи вдвоем. – Тсс.

Келли снова расплакалась.

– Я слышала о Манни, – проговорила она. – Мне так жаль…