Как известно, жизнь — штука полосатая. Сейчас у Алисы Соболевой была...
– Продолжим! Памирджанов! Каковы универсальные корпоративные принципы компании «Звездный пельмень»?
Темный и смуглый Памирджанов вскочил сразу и, тотчас как стрелка компаса на север, уставился на Мефодия, ожидая подсказки. «Похоже, этот парень тут вроде неформального лидера!» – озабоченно подумал Брух.
– Будь пельменем на работе, в семье и учебе! – с вызовом произнес Буслаев.
Памирджанов кинулся повторять, но умная Митина дернула его за рукав и что-то шепнула.
– Карьера и рост – путь наш прост! – мгновенно поправился Памирджанов.
– Правильно, Памирджанов, но всё же тренируйте память! – похвалил Брух, ставя рядом с плюсиком кружок с точкой.
Сколько судеб перечеркнул этот карандаш и, напротив, сколько людей возвысил! Подумать приятно!
Адам Брух полюбовался карандашиком, испытав, как души его ласково коснулась мягкая лапка бережливости. Именно с этим карандашом он ездил с кадровыми инспекциями уже года два, хотя, разумеется, на карандашах и ручках фирма не экономила. Однажды Брух забыл его на открытии новой точки в Одинцово, из упрямства вызванивал сорок минут по телефону, отдавая точные команды и обрисовывая словесный портрет («Не длиннее половины мизинца! Заточен до латинской буквы «R»!), чтобы его карандаш не перепутали с каким-нибудь другим. После же, когда нашли, отправил за ним курьера. Это, конечно, блажь, но дело принципа!
– А зачем вы, дорогой мой, пришли работать в «Звездный пельмень», если, мягко скажем, не в восторге от нашей компании? – спросил Брух, вскидывая глазки на Буслаева.
Вполне очевидный вопрос застиг светловолосого врасплох. Он провел рукой по лбу. Лицо стало на миг напряженно-несчастным, как у человека, который внезапно осознал, что захлопнул в квартире ключи.
– Не хотите отвечать? Прекрасно! Пусть это будет вашей маленькой тайной. Тогда, может, хотя бы вспомните, как давно вы работаете у нас? – продолжал Брух, запуская взгляд в таблицу.
Обычно против каждой фамилии в соответствующей ячейке стояла дата приема на работу, однако в данном случае она отсутствовала. Бруха это озадачило. Он принял решение морально четвертовать секретаршу, когда вернется в главный офис.
– Да вроде давно уже… Не помню! – признался Буслаев нерешительно.
Теперь уже он, а не другие, клянчил взглядом подсказку.
– Кто-нибудь другой способен ответить на этот вопрос? – возвысил голос Брух.
Способных не оказалось. Одни считали, что около года. Другие давали на отсечение руки, ноги и головы, что не больше месяца. Даже толковая Митина промямлила что-то в духе: «Я уверена, что работает он давно, но почему-то мне кажется, что помню я его только несколько дней!»
Директор по подготовке персонала с досадой пшикнул в Митину из своего синенького противоаллергического пистолетика. А такой толковой казалась!
– Ну прямо амнезия! – сказал Брух, поднимая глаза на круглые, услужливо-четкие офисные часы.
Минутная и часовая стрелки встретились на цифре 12, а теперь к ним подползала еще и секундная. Директор по подготовке персонала удовлетворенно ухмыльнулся. У него было близкое к идеальному чувство времени. Даже когда ему хотелось опоздать, он всегда приходил вовремя.
– На сегодня всё! Благодарю всех за сотрудничество! Еще раз повторю для всех: девиз нашей компании – «Карьера и рост – путь наш прост!» – сказал Адам Брух, решительно вставая.
Перед тем как попрощаться и поехать в следующий ресторан быстрого питания, где его ждали к часу, он поставил против фамилии «Буслаев» большой минус, а с ним рядом маленькую стрелочку вниз. Стрелочка означала: «бунтарь-самоубийца».
– Мефодий, помяните мое слово! Вам никогда не продвинуться дальше уборки подносов! Кроме того, я не исключаю, что с будущей недели вас переведут работать на мойку холодильников или на парковку! – предупредил он и вновь чихнул.
Гадкие кошки! Чтоб вы все передохли!
Меф вышел на кухню к чпокающим пельменницам, бурлящим тестом и плюющимся фаршем. У него сильно болела голова – с того самого момента, как приехавший зануда стал спрашивать про «почему пришел» и «когда начал работать?»
И, действительно, если отбросить антипатию к этому типу. Почему? Зачем? Когда? Что он вообще тут делает? Меф согнул палец и суставом стал массировать себе центр лба. Так боль становилась меньше.
Кто-то сбоку швырнул в него скомканным полотенцем. Буслаев мгновенно, сам не задумываясь зачем, уклонился.