Карта Хаоса

– Стоят и болтают! Почему на пятом столике не убран поднос? Стул выдвинут на середину зала! Это создает затор! – закричала Митина, возникая рядом.

– Эксперименты с дизайном. Новое восприятие пространства. Эстетическое зомбирование, – буркнул Меф, не оборачиваясь.

– Че-его?

– Всё просто, как прямой правый в голову. Человек видит одиноко стоящий стул, и подсознательно вспоминает сказку: «Сяду на пенек и съем пирожок!» Он растроган. Все его детские воспоминания пробуждаются. На глазах – слезы. У него появляется непреодолимое желание сесть на стул и купить двойную порцию пельменей.

Юмор Митина понимала плохо. Он был ей не нужен, как лысому расческа. Чем буквальнее мышление, тем короче путь к карьере.

– Болван! – сказала Митина, сердитым толчком загоняя стул на место.

«Звездный пельмень» работал круглосуточно, с небольшим техническим перерывом с 4 до 5 утра, когда мылся зал. Смена Мефа заканчивалась в девять вечера. Можно было, конечно, освободиться и раньше, но он не любил начинать работу слишком рано, поскольку просыпался плохо и долго раскачивался. Когда же нужно было встать на рассвете, приходилось прибегать к мерам чрезвычайным. Будильников у Мефодия было три – все разного размера и разной степени писклявости. Он ставил их на разное время с интервалом в десять-пятнадцать минут, и, гоняясь за ними, постепенно просыпался.

Наконец избавившись от фартука, Меф бросил его в бак для стирки и взял себе бесплатный обед, полагавшийся ему как сотруднику.

Кофе в стакане у Мефа подозрительно пенился и имел мыльный вкус. Меф посмотрел на Памирджанова, стоявшего с подчеркнуто честным лицом.

– ТЫ? – спросил Меф.

Большой мягкий нос Памирджанова стал еще честнее. Теперь это была сама статуя правды, помноженная на бюстик совести.

– Где я? – испугался он, опуская голову и глядя сам на себя как на нечто постороннее. – Это не я!

Меф поменял себе кофе и, взяв поднос, подсел за столик к Даф. Дафна была не одна. Рядом статуей Геркулеса застыл Маркелов. Он был уверен, что девушки должны по умолчанию влюбляться в того, кто занимает больше места в пространстве и при погружении в ванну вытесняет больше воды.

– Мне Петя только что рассказывал. Правый бицепс у него сорок пять, а левый сорок три! – общительно сказала Дафна, заметив, что Меф и Маркелов поглядывают друг на друга как два молодых петуха.

– Что, серьезно? – спросил Меф.

Маркелов самодовольным кивком подтвердил, что всё так и есть.

– Безобразная диспропорция! – ужаснулся Буслаев. – Если бы у меня было так, я бы помалкивал и тихо сидел в спортивном зале, забившись в самый темный и непроветриваемый угол. Сорок пять и сорок четыре – это еще куда ни шло, но сорок пять и сорок три – это патология.

Маркелов забеспокоился.

– Врешь! Ничего не видно!

– Мне-то нет. Я человек темный. Но некоторым нашим посетителям бросается в глаза. Они по-дурацки ржут и, когда ты отворачиваешься, показывают пальцами, – сказал Меф.

Маркелов недоверчиво хмыкнул, но самоуверенности в нем поубавилось и, потоптавшись минуты три, он улизнул в туалет сравнивать бицепсы перед зеркалом.

– Ты живешь с матерью и дядей? – спросила Даф.

– Откуда ты знаешь? – удивился Меф и тотчас сам догадался: – А, ну да! Митина! Болтун – находка для шпиона!

Сравнение Дафне не понравилось.

– Тут явный симбиоз. Скорее уж шпион – находка для болтуна, – уточнила она.

– Так Митина?! – спросил Меф.

Даф боязливо промолчала, зная, что иначе это обернется для нее потемневшим пером.

– Учишься где-нибудь? – продолжала расспрашивать Дафна, исследуя границы новых воспоминаний Мефа. Если не было резиденции, логично предположить, что не было и Глумовича.

– Учился. Последние классы закончил экстерном, – сказал Меф неохотно.

«Все ясно. Редактировать воспоминания всему классу наши не стали. Ограничились Мефом, Эдей и Зозо», – сообразила Дафна.

– Поступаешь куда-нибудь?

– Да. В этом году.

– Куда?

– На биологический, в МГУ.

У Дафны мгновенно выстроилась связь: «Троил – Эдемский сад – биология».

– А если провалишься?

– Провалюсь – придется идти на платное, – сказал Меф, слегка морщась.

– Платить будешь сам?

– Ага. Я трудоголик. С двух лет оплачиваю все счета за игрушки, кефир и зубную пасту, – сказал Меф.

Шутить-то он шутил, но Даф отлично знала, что Меф всегда помогал Зозо. Когда играешь в теннис жизни, всегда надо возвращать шарик благодарности тому, кто тебе его послал. Если будешь прятать шарики в карманы, вскоре нечем будет играть. Тот, кто умеет только сжимать ладони, не умея разжимать и отдавать, никогда не уплывет дальше гавани. Кулаком вода не загребается.