Снаружи никого уже не было. Исчез кособокий карлик, а с ним вместе сгинула вся шумная его свита.
– Эй! – бодро окликнула ведьма, склоняясь над ямой. – Простите, что я к вам обращаюсь, но я только что с поезда и в вашем селе никого не знаю. У вас нет программы телевидения за позапрошлый год?
Меф вскинул голову. Снизу был виден только белеющий круг полного лица.
– Разве здесь не библиотека? – продолжала убиваться Улита. – А где библиотека, не знаете? Ну не знайте дальше! Я пошла!
Круглое лицо скрылось. Меф запоздало попытался что-то крикнуть, но голос сорвался. Он был близок к отчаянию, и как у всякого человека в такие минуты чувство юмора у него отсутствовало. Всё-таки что не говори, а юмор сугубо факультативная и даже где-то ненужная игрушка, похожая на пластырь, который наклеивают на рану, чтобы сделать вид, что ее нет. Во все действительно важные моменты жизни шутить совершенно не хочется.
Секунду спустя в яму, повиснув на руках, ловко спрыгнул Мошкин и помог спуститься Дафне.
– А мне? – сердито крикнула Улита и, не дожидаясь приглашения, обрушилась на него сверху.
Мошкин не успел даже хрюкнуть. Улита подняла его и отряхнула.
– Я, конечно, понимаю, что ловить легких и изящных девочек приятнее, но никто не обещал, что жизнь будет сплошная малина… И вообще в следующий раз, пожалуйста, закажи себе мягкую голову!
Видя, что Дафна кинулась к Мефу, Улита подошла к волчице. Выпачканная в грязи, пахнущая Подземьем, вид та имела жалкий и выглядела измотанной. Увидев ведьму, она зарычала. Присев на корточки, ведьма уставилась на нее. В выпуклых глазах волчицы мелькнуло нечто осмысленное, не звериное.
– О, какие знакомые зверушки! – обрадовалась Улита, всмотревшись. – Если мои глазные протезы меня не обманывают, это что-то на тему девушек с копьем!
– Ты могла бы пять минут помолчать? – сердито крикнула Даф.
Только что она обнаружила, что Меф находится в состоянии шока. Ее хотя и узнает, но плохо и вообще находится в полуобмороке.
– Пять минут по часам или это такой вежливый намек, чтобы я глобально заткнулась и открывала рот лишь по твоему письменному распоряжению? – уточнила Улита.
Дафна не ответила. Протянув руку, она быстро коснулась лба Мефа и погрузила его в сон. Буслаев закрыл глаза и перестал дрожать.
– Хорошая идея! Не возражаешь, если я ее позаимствую? – одобрила Улита.
Проделав то же самое с волчицей, она осмотрела ее рану. Затем подняла выпавший из руки Мефа нож и задумчиво отметила:
– Такой штукой можно было ранить и глубже. И почему в плечо? С каких это пор Буслаев путает плечо и шею?
– А с каких пор волчица путает ногу и горло? Они просто не хотели причинять друг другу вреда, – сказала Дафна.
Улита погладила спящую волчицу по голове. Затем посмотрела на ладонь и проворчала, что в комплекте к таким головам должны выдаваться стерильные перчатки.
– Ты права. После первой короткой стычки и двух несерьезных ран желание драться у обоих иссякло. Боль помогла им опомниться и разогнала по разным сторонам. Смертоубийства не вышло. Спорю на яму из-под нашей резиденции, Лигул не получил удовольствия, – добавила она.
– А зачем всё это нужно было Лигулу? Заманить Мефа, устроить схватку с валькирией? – спросил Мошкин.
Улита снисходительно похлопала его по щеке и назвала «ути моим пупсиком!» Внятное же объяснение он получил только от Дафны:
– Самое большое удовольствие для мрака стравить свет между собой. Точнее, почти свет, потому что чистый свет, разумеется, не стравливается. Однако, пока в нем есть хотя бы малая примесь мрака, это возможно.
– А почему Лигул их не прикончил, когда они отказались драться? Я видел: тут был Лигул и с ним куча стражей. Даже Прасковья, кажется, мелькнула, только без Ромасюсика. Без Ромасюсика же, да? – забеспокоился Мошкин.
– Тебе виднее.
– Если мне виднее, тогда я не знаю, – сказал Евгеша горько.
– У Мефа цел эйдос. Его трогать нельзя. А валькирия… Какой смысл мраку убивать валькирию, пока она волчица? Копье и шлем всё равно недосягаемы. Если поразить волчицу, они окажутся у Фулоны, а та найдет новую одиночку. Другое дело, если бы волчицу поразил Меф… Ради такого Лигул смирился бы и с появлением новой одиночки, – предположила Дафна.
Улита поочередно оглядела Мефа и волчицу.
– Давайте распределять, кто кого потащит. Буслаев тяжелее, но от волчицы противнее пахнет. Решено: вы двое тащите, а я показываю дорогу!.. И вообще не понимаю, почему на этот раз мрак так быстро отстал от Мефа? Скинул в яму, полюбовался окровавленной пяткой и сгинул? В доброту Лигула как-то не верится. Значит, из-за эйдоса? Или Прасковья заступилась?