Игра в реальность

Глава 11

На этот раз падение в заполненную серебристым туманом бездну продолжалось заметно дольше обычного. Пожалуй, секунд десять, а то и пятнадцать. Когда же туман рассеялся, я не сразу понял, где мы оказались. Только спустя какое-то время я сообразил, что это был все тот же торговый зал второго этажа магазина «Библио-глобус», только изменившийся почти до неузнаваемости.

В зале не было ни прилавков, ни лотков, ни стендов с образцами продукции, только стены со следами бушевавшего здесь некогда огня и обгоревшие кучи мусора по углам. Под потолком не осталось ни одного целого светильника, только кое-где висели на проводах их жалкие обломки. На месте окон, выходивших на Мясницкую улицу, зияли провалы. Несколько огромных дыр, словно от попаданий снарядов, имелось и в полу.

Кроме нас с Витькой, в зале никого не было, но по характерному запаху и отметинам у стен можно было догадаться, что люди сюда порою все же заглядывают, по крайней мере, для того, чтобы справить нужду.

– Ну, приехали, – растерянно произнес Витька.

Приятель мой был одет в изрядно затасканную полевую куртку камуфляжной расцветки, перетянутую парадным офицерским ремнем, и темно-синие брюки с широкими красными лампасами. Из-под куртки виднелась драная водолазка. На ногах короткие армейские сапоги со шнуровкой сбоку. Длинные волосы были гладко зачесаны назад и стянуты на затылке шнурком. Лицо, покрытое четырехдневной щетиной, как будто вытянулось и осунулось. В довершение всего этого маскарада на плече у Витьки висел автомат Калашникова с двумя обоймами, связанными вместе черной изоляционной лентой.

Я окинул взглядом свою одежду. На мне была темно-зеленая армейская куртка, выглядевшая намного приличнее, чем Витькина, темно-синие спортивные брюки с тремя белыми полосками по бокам и вдрызг разбитые кроссовки. На плече у меня тоже висел автомат.

– И что все это значит? – недоумевающе развел руками Витька.

– Один из возможных вариантов реальности.

Я снял с головы милицейскую фуражку без кокарды, покрутил ее в руках и снова надел.

– Это сделал ты или Одиссей?

– Похоже, что я.

Я сунул руку в карман своей армейской куртки, чтобы убедиться, что клиппер не исчез.

Коробка с сотовым телефоном, которую я держал под мышкой, превратилась в газетный сверток. Но когда я развернул его, телефон оказался на месте. Включив его, я поднес трубку к уху. Ни единого зука, хотя индикатор показывал, что аккумулятор полностью заряжен.

– Ну, что там? – поинтересовался Витька.

– Тишина, – ответил я.

Сунув руку во внутренний карман куртки, я обнаружил там пистолет и паспорт советского образца. Оружие меня не интересовало – я все равно ничего в нем не смыслил, даже модель не мог определить, – а вот в паспорт заглянул. Затасканный и грязный, он был завернут в страницу из какого-то иллюстрированного журнала с текстом на английском языке. Я не настолько хорошо знаю английский, чтобы с ходу понять, о чем шла речь в статье, но на фотографии в левом углу страницы сразу же узнал нашего нынешнего президента, одетого в полевую армейскую форму и с автоматом в призывно вскинутой вверх руке. Надпись под фотографией гласила: «Последний довод России».

– Мне все это не нравится, – мрачно произнес Витька.

– Я тоже не в восторге, – ответил я. – Но, по крайней мере, мы ушли от парней Одиссея.

– И неизвестно, где оказались.

Я открыл паспорт. С фотографии на меня смотрел молодой улыбающийся парень. Таким я был в восемнадцать лет. Другой фотографии, которую полагалось вклеивать в двадцать пять лет, на месте почему-то не оказалось. Разлохмаченная бумага и край штампа свидетельствовали о том, что фотография из паспорта была вырвана.

– Слушай, а что это значит?

Я сунул паспорт обратно в карман и посмотрел на Витьку.

Он указывал на стену, на которой большими неровными буквами красной краской было намалевано: «Да здравствует КГПТ!»

– Откуда мне знать, – пожал плечами я.

– А с кем мы воюем?

На этот раз я пожал плечами молча.

– Странно. – Витька поскреб ногтями заросшую щетиной щеку. – Прежде при изменении реальности я напрочь забывал, что было раньше, и мгновенно вживался в новую реальность. Сейчас же я прекрасно помню, как парни Одиссея гнались за нами по магазину, но зато в новой реальности чувствую себя чужим.

– Прежде реальности менял Одиссей, а на этот раз мы это сделали сами.