Планета смертной тени

– Нет, это не судьба, – сделал отрицательный жест рукой Виктор. – Это – предопределенность.

– А это не одно и то же?

– Не совсем.

– Ну, и грех с ним, – улыбнулся Дик. – Пусть будет предопределенность.

– Тебя это, похоже, нисколько не беспокоит, ага? – спросил у Чики шаман.

– А есть причина для беспокойства? – искренне удивился Дик. – То, что мне неизвестен тайный замысел Лабиринта? Да и грех с ним! Я понятия не имею о том, что сейчас происходит на планете Сиррах, где обосновалась секта Сю. И что? Я из-за этого должен ночей не спать? Да грех забери этот Лабиринт вместе с его Великой Целью!

– Это несправедливо, – упрямо повторил Жан.

– А то, что мы оказались здесь, – это, по-твоему, справедливо?

– Нет.

– Так о чем тогда речь? Я начинаю склоняться к мнению, что, если бы не существовало несправедливости, то и Вселенная никогда не возникла бы. – Дик на секунду задумался. – Или несправедливость возникла вместе со Вселенной?

– Очень хорошо, ага, – одобрительно похлопал Дика по плечу шаман. – Ты уже пытаешься заглянуть под циновку, ага.

– Точно, – сдвинув брови, Чики напустил на себя серьезный вид. – Только ничего интересного я там пока не вижу.

Глава 19. День 245-й

Чики вытряхнул сырые кирпичи из формы на погнутый жестяной лист, который тут же задвинул в печь для обжига.

– Нам сказали: стройте дом. И мы строим. – Дик стянул брезентовые рукавицы и сунул их за пояс. – Спрашивается: какого греха?

– Вопрос риторический, – ответил Шипов, продолжая перемешивать глиняную смесь.

– Это я понимаю, – медленно, очень выразительно кивнул Дик. – Но не кажется ли тебе, дружище, что наши тюремщики ведут себя по отношению к нам точно так же, как Лабиринт – по отношению ко всему человечеству. У них, видишь ли, есть какая-то своя цель, а мы ради нее животы тут надрываем.

Эрик усмехнулся и ничего не сказал.

– Я не прав? – сделал обиженное лицо Дик.

– Прав, – кивнул Шипов.

– И – что? – Дик в ожидании подался вперед.

– Ты – прав.

– В чем?

– Во всем. Абсолютно во всем.

– Слушай, ты уходишь от дискуссии, – недовольно оттопырил губу Дик.

– Я не вижу предмета для дискуссии. – Шипов воткнул лопату в раствор и распрямил спину. Так, что позвонки в пояснице хрустнули.

За стеной, сложенной из собранных повсюду камней, к которой лепились похожие на собачьи конуры убогие жилища, колонисты возводили одноэтажное кирпичное здание. Немного кособокое, конечно, но зато как полагается, с дверными и оконными проемами.

– Вот скажи, какого греха мы все это строим? – снова попытался втянуть Шипова в спор Чики. – Кому это нужно?

– Им, – указал пальцем наверх Эрик.

– Ладно, им. А мы тут при чем?

– А мы строим.

– Зачем?

– Сержант еще на первой встрече объяснил, зачем это нужно. Забыл?

– Насчет того, что мы занимаем пригодные для жизни планеты? – Дик презрительно скривился. – Бредятиной отдает!

– Почему?

– Да потому, что не нужны никому эти планеты. Это же Грешный Треугольник, братишка!

– Ну, и что?

– А то, что сюда ни один колонист по собственной воле не полетит.

– Тогда ради чего нас сюда отправили? Александр, между прочим, говорит, что возвращение к жизни наших мертвых тел обходится совсем не дешево.

– Так и я ж про то! – азартно щелкнул пальцами Дик. – Должна быть у этих ребят, что нас сюда прислали, какая-то цель. Пусть не великая, но все же. И знаешь, что я думаю?..

Дик сделал паузу. И держал ее долго и умело. До тех пор, пока Эрик не сказал:

– Ну?

– Им известно, что Грешный Треугольник – это база трангов. Мы же – подопытные крысы, с помощью которых они намерены изучать трангов.

– Это как же?

Эрик заглянул в печь. Кирпичи были почти готовы.

– Да очень просто. Нас бросили сюда, как кролика в клетку к удаву. И теперь ждут, чтобы посмотреть, как отреагируют на наше присутствие транги. Как тебе?

– По-моему, слишком натянуто.

Эрик надел рукавицы и вытянул из печи поддон с обожженными кирпичами. На пару с Диком они принялись перекладывать кирпичи к уже остывшим.

– А что ты сам об этом думаешь?

– Ничего.

– Врешь!

– А зачем мне об этом думать? Что от этого изменится?

– Ага, – многозначительно протянул Дик. – Вот оно, тлетворное влияние Юм-Памарака. Теперь каждый хочет взглянуть на обеденный стол из-под циновки.

– А что в этом плохого?

– Ничего. Только все, что мне нужно, стоит на столе.