Вечность на двоих

Прежде чем доложить, Ретанкур быстро развязала и снова завязала короткий хвостик — жалкие остатки детской робости, подумал Адамберг.

— Эмилио, хозяин кафе, говорит, что Диала и Пайка действительно не были раньше знакомы. Они промышляли в разных секторах огромного рынка и никогда не пересекались, хотя их и разделяли каких-нибудь пятьсот метров. Такое густое зонирование привело к возникновению целых племен, представители которых никогда не смешиваются между собой во избежание стычек и проблем. Эмилио уверяет, что Диала и Пайка просто вместе попали в одно дерьмо, и не по своей воле, а по вине чужака, незнакомого с законами рынка.

— Чужак, — сказал Ламар, выйдя из спячки.

Адамберг вспомнил, что застенчивый Ламар был родом из Гранвиля, то есть из Нижней Нормандии.

— Эмилио считает, что их выбрали за мускулатуру: для насильственных действий, запугивания или драки. В любом случае дело было сделано, потому что за два дня до убийства они зашли к нему выпить. Он впервые видел их вместе. Было около двух часов ночи, Эмилио собрался закрывать кафе, но побоялся их трогать, потому что оба парня были на взводе, выпивши и с полными карманами бабок.

— Денег не нашли — ни при них, ни дома.

— Убийца мог все забрать.

— Эмилио удалось что-то услышать?

— Да ему плевать было, он просто сновал туда-сюда, пока убирал. Но поскольку парни остались одни, они трепались без всяких предосторожностей. Трещали, как поддатые сороки. Эмилио понял, что им классно заплатили за работу, которая заняла всего один вечер. Никаких намеков на разборки, ничего такого. Дело было в Монруже, и заказчик бросил их там, как только они все закончили. В Монруже — в этом Эмилио уверен. Больше ничего особенного они не сказали. Эмилио сделал им сандвичи. Они все повторяли, что и тут плита сломалась. Почему-то их это очень веселило. Часов около трех они убрались восвояси.

— Наркотой тут и не пахнет, — упорствовал Адамберг.

Накануне вечером в Нормандии он получил кучу сообщений от Мортье, но так и не ответил ему. Конечно, он мог бы в качестве аргумента привести ему неколебимую уверенность матери, клявшейся, что Диала не притрагивался к наркотикам. Но для начальника Наркотдела уже сам факт, что у подозреваемого имеется чернокожая старушка мама, указывал на его вину. Адамберг добился от окружного комиссара отсрочки, которая истекала через два дня.

— Ретанкур, — продолжил комиссар, — Эмилио ничего не заметил у них на руках, на одежде? Грязь, землю?

— Понятия не имею.

— Позвоните ему.

Данглар объявил перерыв, Эсталер вскочил. Бригадир питал страсть к вещам, которые решительно никого не интересовали, — он запоминал, например, мелкие детали, касающиеся каждого из присутствующих. Сейчас он поспешил принести двадцать восемь пластиковых стаканчиков на трех подносах, поставив перед каждым его любимый напиток — кофе, какао, чай — слабый, крепкий, с молоком и черный, с сахаром и без, один, два кусочка, ни разу при этом не сбившись. Он знал, например, что Ретанкур пьет крепкий кофе без сахара, но тем не менее ей нужна ложечка, чтобы помешивать просто так. Он бы не забыл это ни за что на свете. Неизвестно, какое такое особое удовольствие доставляло бригадиру это упражнение, превращавшее его в юного услужливого пажа.

Ретанкур вернулась с телефоном, и Эсталер подвинул ей кофе без сахара с ложечкой. Она поблагодарила его улыбкой, и счастливый молодой человек сел рядом с ней. Судя по всему, Эсталер так и не осознал, что работает в уголовном розыске, и существовал тут с беззаботностью подростка, попавшего в компанию своих ребят. Еще немного, и он ночевал бы тут.

— У них были грязные руки, все в земле, — сказала Ретанкур. — И ботинки тоже. Когда они ушли, Эмилио вымел из-под их столика засохшую грязь и гравий.

— И что нам это дает? — спросил Мордан, вытянув голову прямо из сгорбленного туловища, — он напоминал большого пузатого аиста, опустившегося на край стола. — Они, что ли, в саду работали?

— В земле копались, в любом случае.

— Проверим скверы и пустыри Монружа?

— Что они забыли в сквере? И при чем тут тяжелый груз?

— Подумайте, — сказал Адамберг, внезапно ослабив хватку и потеряв всякий интерес к коллоквиуму.

— Сейф перевозили? — предположил Меркаде.

— Что ты будешь делать с сейфом в саду?

— Ну придумай что-нибудь такое же тяжелое, — ответил Жюстен. — Настолько тяжелое, что понадобились два амбала, не чурающиеся никакой работы.