Талисман Белой Волчицы

Мурка безмятежно, вприщур, посмотрела на него своими глазищами и опустила большую голову на лапы.

Михаил недоуменно посмотрел на папиросу, потянулся было за спичками, но вдруг отбросил ее в сторону и с некоторой долей вызова в голосе продолжал рассказывать:

— На снегу спал без костра, в реках тонул, как-то промеж льдин чуть лодку не затерло, черным, как горелый пенек, из тайги выходил, а хворь не брала. А другой, глядишь, полжизни нежится у бабы под теплым боком — и понесли милого на погост от случайной болячки. Думаю, человек должен себя нарочно утруждать, блюсти себя в поджарости и в непокое.

Я, конечно, бывает, загуляю, но сам в пьянстве не закисаю, это у меня для куражу, чтоб кровь быстрее в жилах бежала, раз не удается в тайгу вырваться. Иначе и вовсе заплесневеешь… — Он потянулся всем своим сильным, складным телом и хитровато посмотрел на Алексея. — А ладно мы с тобой поговорили? Все про меня узнал али как?

— Ровно столько, насколько ты сам мне доверился, — усмехнулся Алексей. — Занятный ты человек… — Он недоговорил и прислушался. Кто-то быстро шел по коридору.

Шаги смолкли у дверей комнаты. И в то же мгновение они услышали стук и голос Марфы:

— Миша, к тебе посыльный прискакал от урядника. На заводе беспорядки. Амбары подожгли…

— О господи! — вскочил Михаил на ноги. — Зови его сюда. — И предупредил Марфу:

— Учителю и Маше пока ни слова!

Через несколько минут, когда на пороге возник Ермашка, запыленный, с усталым лицом, и Михаил, и Алексей были уже в полной боевой готовности, чтобы выехать на завод.

— Проходи, — буркнул Михаил охотнику, — рассказывай, что приключилось. Нешто серьезное, если урядника вызвали?

— Кабы только Егора Лукича, — ответил угрюмо Ермашка, — а то ведь всех конвойных казаков по тревоге подняли да еще из Тесинска стражу вызвали. Сам не видел, но по слободе слух пронесся, что Тригера в ковш с огненным чугуном столкнули, только парок пошел…

— Тригера?! — воскликнули оба одновременно и переглянулись, а Михаил вдобавок еще яростно выругался.

— Марфа! Неси карабины! — приказал он сестре, наблюдавшей за ними от порога. Алексей заметил, как заходили желваки на его скулах, а, казалось, по-детски безмятежные глаза налились вдруг стальной холодностью. — Я этих жучар в дерьмо раскатаю, кто Тригера приговорил! — жестко произнес он и посмотрел на Алексея. — Поедем верхами, через тайгу, так что держись! Спешить буду, снисхождения никакого! Если отстанешь — ждать не станем! Тогда выбирайся как можешь! Сам понимаешь, мне надо на завод скорее попасть! Поэтому поезжай лучше экипажем…

— Вели оседлать лошадь, — сказал сухо Алексей и перехватил у Марфы один из карабинов, — я ведь тоже не на перинах всю жизнь отлеживался!..

Глава 17

Нехитрый запор на дверях деревянной заводской церковки был сбит камнем, который валялся тут же, на крыльце, со свежими сколами и царапинами. Видимо, преступнику пришлось ударить по засову несколько раз, прежде чем выбить кованый пробой из косяка. Егор Зайцев поднял камень, завернул в носовой платок и спрятал его в сумку.

Дверка в боковой стене звонницы висела на одной петле.

По крутой лестнице поднялись наверх. Вот он, колокол, чей пудовый язык бился несколько часов назад о чугунные стенки, поднимая набатом на мятеж, на смуту…

Алексей окинул взглядом слободу. Сверху видны только крыши, над которыми едва курчавятся первые дымки. Над заводскими зданиями тоже плавает облако дыма. Чадит пожарище на месте самого большого амбара Остальные три удалось спасти…

…Рабочие, сами напуганные тем, что натворили, бросились ведрами заливать огонь. Подоспела заводская пожарная команда, следом резвые битюги примчали на бочках с водой пожарных из Тесинска, но главный амбар полыхал уже по самую крышу. Поэтому решили спасать хотя бы то, что можно было спасти: оставшиеся амбары, заводскую контору и ближайшие дома. Ручные помпы захлебывались от непомерной нагрузки. Люди бежали от реки в гору и, задыхаясь, плескали воду на стены, передавали ведра наверх тем, кто заливал крыши, и также бегом возвращались обратно…

К утру от главного амбара остались лишь головешки да закопченные вперемешку с грязью и мусором бурты проволоки, листы железа, чугунное литье, топоры, сковороды, печные вьюшки, гвозди и прочие изделия, которые необходимо было немедленно спасать: очищать, сортировать, сушить, убирать под крышу, иначе через день-два все покроется ржавчиной, а значит, потеряет товарный вид. Возле пепелища, на Котором уже копошились, разбирая завалы, десятка два каторжных, выставили охрану из конвойных казаков, а в конторе Егор Зайцев и Алексей после осмотра звонницы вели допрос подозреваемых в гибели Тригера и устройстве беспорядков.