Агент сыскной полиции

Несмотря на свой достаточно юный возраст, пассажир прекрасно знал о пагубной страсти российских извозчиков клясть на чем свет стоит отечественные дороги в надежде выторговать лишний пятачок, и потому на вопрос ответил вопросом:

— Сколько за скорость?

— Двугривенный, — лихо ответил возница и, свистнув, огрел мохнатую, всю в белом куржаке лошаденку кнутом.

Санки дернулись с места, а пассажир подумал, что в Питере по такой погоде с него непременно слупили бы рубль, а то и полтора, и решил, что слухи о баснословной сибирской дешевизне не лишены основания, что несколько подняло его настроение.

Деревянные полозья легко скользили по снегу. Санки подпрыгивали на ледяных буграх, а то вдруг шли юзом по косогору, и тогда извозчик спрыгивал со своего сиденья и бежал рядом, словно пытался удержать хилую свою лошаденку от падения, а сани от удара о массивные деревянные тумбы-вертушки, пестревшие афишами местного театра и объявлениями, сообщавшими об открытом зимнем чемпионате сибирских губерний по французской борьбе. Краем глаза молодой человек отметил пару знакомых фамилий, из тех борцов, которые начинали еще как атлеты-гиревики и мастера русской борьбы на поясах. Теперь судьба забросила их в далекую Сибирь, чтобы попытать счастья на ее цирковых аренах и вернуть былую славу и чемпионские ленты.

Санки в очередной раз занесло на повороте. И молодой человек, чтобы не вылететь на обочину, крепко схватился за спинку саней, успев подумать, что дворник был недалек от истины, обозвав его «экипаж» дрожками. Несколько раз у него неприкрыто дрожали колени, когда сани заваливались вдруг набок на особенно горбатой улице или мчались сквозь чрезмерно узкий и кривой переулок.

Наконец они выехали на широкую и достаточно прямую, мощенную булыжником улицу. Дворники успели расчистить проезжую часть, но на тротуарах еще лежали сугробы, которые форсировали немногочисленные прохожие, в основном кухарки с корзинами и молочными бидонами в руках, да несколько гимназистов в серых шинелях, по самые глаза закутанные в башлыки.

Однако по мостовой уже вовсю сновали ломовики на телегах с длинным плоским настилом для грузов, крытые пролетки с чиновниками, досыпавшими последние сны по дороге на службу, дровни, полные березовых и сосновых чурок…

Ржание лошадей и ругань извозчиков, стук копыт по обледеневшим булыжникам и лязг обитых железом полозьев — все это сливалось в один общий, какой-то бестолковый гул, перекрывавший завывания ветра, который, точно испугавшись этой сумятицы, внезапно стих, а вместе с ним прекратил валить снег. И тотчас перед взором молодого человека открылся ряд каменных и деревянных двух-, трехэтажных домов, бойко взбегающих по пологой горе вплоть до каменной гряды, плотно заросшей темным лесом.

Справа внизу виднелась напоминавшая торную дорогу, широкая, не занятая строениями и лесом полоса снега, и молодой человек понял, что это и есть река, которую ему не довелось вчера увидеть по причине позднего прибытия дорожной кареты.

Внезапно новые звуки вторглись в многоголосый шум и гам, усилившийся с приближением к базарной площади, которую возница санок предусмотрительно обогнул за квартал, пояснив:

— У меня тут давеча два барина сбегли. Упитанные вроде, солидные, а как только с базаром поравнялись, с санок спрыгнули да в толпу шмыг и сгинули, только я их и видал. — Он деловито высморкался и добавил с обидой:

— Ширмачи^[1], не иначе, ежели не хуже. Рожи-то наели поперек себя шире. Ногами ходить тяжко. Вот и накатали по городу на рупь с полтиной, а рассчитываться, не-ет, не желают-с. А я их еще навеличивал:

«Ваше степенство да ваше степенство…», а оно вишь как вышло. Форменное «ваше свинство»! — Обернувшись к пассажиру, настороженно посмотрел на него. — А вы не сбежите?

— Зачем? — удивился молодой человек. — Я, считай, первый день в Североеланске.

— Ну, то-то! — удовлетворенно произнес возчик и вдруг, привстав на сиденье, принялся нахлестывать лошаденку кнутом, заставляя ее прижаться к тротуару.

Тотчас суматоха овладела всей улицей. Насколько хватало глаз, извозчики, кучера, ломовики спешно освобождали проезжую часть, торопливо жались к обочинам.

Молодой человек высвободил ухо из-под башлыка.

Нет, слух не подвел его. Едва различимый звук перерос в звон колокольчиков, а извозчик неожиданно и торопливо перекрестился и почему-то испуганно выкрикнул:

---

1 Воры-карманники