Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

Чем и хороши были времена до начала Мировой войны, что тогда «белые люди» располагали полной свободой передвижения по всему земному шару, ограниченной лишь финансовыми возможностями и инстинктом самосохранения. А в остальном – хоть истоки Нила отправляйся разыскивать, хоть золото на Клондайке мыть – твое личное дело. Вот и специальный комиссар не нашел оснований воспретить ступить на капскую землю явному, без микроскопа видно, авантюристу. Так на таких авантюристах вся мировая цивилизация строилась.

– Это вы очень тонко заметили, – согласился Роулз. – Постараюсь запомнить. На прощание хочу вас предостеречь: попытка самостоятельно проникнуть в зону боевых действий может закончиться весьма плачевно. Если вы попадете в руки буров, вас вполне могут посчитать шпионом, со всеми вытекающими последствиями. В руки британских солдат – то же самое.

– Да что же я, совсем дурак, сэр Сидней? – искренне удивился Кирсанов. – Зачем мне на передовую? Все настоящие дела делаются исключительно в тылу. А в порядке личного одолжения – какой отель в городе посоветуете?

– С этим сейчас сложно. Слишком много беженцев с севера и из Наталя.

– Но за хорошие деньги…

– За очень хорошие деньги вы наверняка сможете устроиться в отеле «Добрая Надежда». Это в самом центре, на Сесилс-роуд. Возьмете кеб или рикшу – довезут.

– Премного вам благодарен. Освободитесь – заходите. Побеседуем более предметно.

Вся эта трепотня, грубо выражаясь, потребовалась Кирсанову не только для того, чтобы завязать с комиссаром деловые отношения (но и это тоже). После столь насыщенного общения он явно будет гораздо более рассеян и занят посторонними мыслями, когда на собеседование явятся Давыдов и Эльснер. В чем в чем, а в людях знакомого склада характера полковник разбирался.

Уходя, Кирсанов неуловимым движением воткнул в полу сюртука комиссара сантиметровую булавку с головкой в половину рисового зерна. За время членства в «Братстве» он научился пользоваться техническими средствами из далекого будущего с той же привычной непринужденностью, что с лупой и иными инструментами криминалиста начала века. С помощью этого «маячка» он в любой момент найдет Роулза, где бы тот ни находился.

Глава 6

С Давыдовым и Эльснером разговор у комиссара действительно получился гораздо короче, чем с Кирсановым. Просмотрев судовые документы, он согласился, что они, приобретая билеты на «Царицу», действительно не могли знать о готовой вот-вот разразиться войне. В ее возможность не верили до последнего даже правительства европейских держав. Услышав, что она, тем не менее, все-таки началась, «авантюристы», как обозначил их для себя Роулз, слегка растерялись, но тут же и успокоились. Этому в немалой степени способствовали заполняющие рейд многочисленные и грозные военные корабли.

– Владычица морей и какие-то буры! – подпустив в голос пафоса, воскликнул Эльснер, обводя рукой панораму.

Затем он сообщил, что убежден в быстрейшей и полной победе британского оружия ввиду полной несоизмеримости сил противников. Мало ли в уходящем веке было подобных инцидентов. Это ведь не война между настоящими, то есть европейскими державами, вроде Франко-прусской или Русско-турецкой.

– Пока мы устроимся, подыщем какое-нибудь подходящее занятие, все, глядишь, и закончится, – поддержал его Давыдов, излучая оптимизм, наверняка заимствованный у Остапа Ибрагимовича в исполнении Арчила Гомиашвили, никак не Юрского.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил комиссар. Он не счел нужным говорить о том, что пока что все складывается с точностью до наоборот. Приезжие, конечно, сегодня или завтра сами все узнают, но должность не позволяла ему самолично распространять панические настроения.

– Однако хочу вас предостеречь, – чрезвычайно мягким тоном сообщил Роулз, – несмотря на то что и Российский император и Германский кайзер занимают весьма недружественную по отношению к Великобритании позицию, с вашей стороны было бы крайне неосмотрительно присоединиться к так называемым «добровольцам», с разных концов света стремящимся на помощь бурам…

– А что, есть такие? – изобразив откровенное удивление, спросил Эльснер.

– Увы. Немного, но есть. Что лично меня искренне печалит. Не пойму, зачем людям из цивилизованных стран становиться на сторону диких, в общем-то, людей, застрявших в средневековье? Рабовладельцы, замшелые фанатики-протестанты. Что общего между ними и, скажем, вами, господа?